Кузнец. Лидия Петровна Будрик

спросила она на ходу.

      – Да… ко мне прибежал твой сосед Серега и орет: «Беги, говорит, к Галине у нее беда»! Я поверила и побежала.

      – Ужас! – закрыла она лицо руками. – Теперь все село узнает.

      – Ты можешь сказать, что у тебя стряслось?

      Галя убрала руки от лица, шагнула к дивану, плюхнулась на него, а сама призналась:

      – Подралась.

      – С кем?! – в недоумении смотрела на нее Ушакова и её глаза расширились, как кофейные блюдца.

      – С Иркой Кузнецовой.

      – За что?! – не могла поверить та. – Что тебе вообще с ней делить?!

      – Валь, ну… почему я такая несчастная?

      Валентина присела рядом, сразу протянула руку, пожалела ее по плечу и жалобно произнесла:

      – Галюльчик ты мой, ну, что у тебя опять стряслось?

      – Я иду, мороженное ем… никого не трогаю, – стала рассказывать она дрожащим голосом, – а эта… как вылетит и орет: я, говорит, глаза тебе выцарапаю! Я чуть мороженым не подавилась. И такая обида на меня напала! – призналась Галя и смахнула набежавшую слезу. – Думаю: за что она так со мной? А она орет и орет… Ну, я тут, как разошлась… Как пошла её лупить… Все ей припомнила.

      – Так… это не тебя побили, а ты отлупила?! – с радостью в голосе переспросила ее Ушакова.

      Галина вздернула свой аккуратный ровный носик вверх и уверенным тоном ответила:

      – Попробовала бы она меня побить!

      – Она сказала, за что кинулась на тебя?

      – Сказала… будто я у нее мужиков увожу.

      – Я поговорю с ней!

      – Нет! – вскрикнула Сивакова и схватила ее за руку. – Ты никому и ничего не расскажешь, даже своему Мишке!

      – Галь…

      – Все, Валя! Это останется между нами!

      – А если она еще раз кинется на тебя! Что тогда?

      – Тогда… ты ей отомстишь за меня… посмертно.

      – Дура! – выкрикнула Ушакова в сердцах и отдернула от нее свою руку.

      – Она тоже меня дурой называла… – проныла Галина и вновь заплакала.

      Валентине стало жаль её, она обняла подружку за плечи, а сама тихо сказала:

      – Ну прости меня.

      – Валь, ты знаешь, что я сейчас подумала: продам дом, уеду в город, никто там меня не знает. И будем мы жить с Колькой тихо и спокойно.

      Валя оторопело посмотрела на нее и тут же вскрикнула:

      – С ума сошла?!

      – Устала я одна. И жить так дальше не хочу.

      – Замуж тебе пора.

      – Нет, – мотнула она головой, – не хочу.

      – Это ты сейчас от обиды так говоришь, – смотрела на нее Ушакова с сожалением. – А замуж все хотят. Даже те, что говорят: будто не хотят.

      – Вот в городе, может, и найду кого…

      Потом помолчала немного и выдавила:

      – Обидно… – и слезы вновь покатились по ее щекам. – После Юрки у меня никого не было, – стала признаваться она. – Сколько мужиков клеилось, а я ведь ни с одним… Все своего ждала. Думала, встречу, полюблю, а тут… какая-то Кузнецова права качает.