Память без срока давности. Агата Горай

мамин любовный роман, давно поселившийся на диване в гостиной. Практически сразу начинает скрипеть наш старенький диван. Дальше внятных речей я не слышу, а только прерывистое «ах» или протяжное «да». Это был сто тридцать девятый раз, когда мне довелось слышать нечто подобное, вот только в этот раз мама к издаваемым звукам не имеет никакого отношения.

      Отхожу от двери, но не для того, чтобы отвлечься на что-либо другое, а чтобы набраться смелости и выглянуть за пределы комнаты. Любопытство сильнее страха. Наверное, поэтому в любом жутком ужастике, вместо того чтобы проигнорировать непонятные и пугающие звуки, народ, едва ли не отдавая богу душу, все же стремится выяснить первопричину будоражащих стонов, холодящих кровь скрипов половицы, неизвестного происхождения стуков или плача, доносящихся из каких-нибудь темных углов.

      Тихонечко отпираю дверь своей комнаты, аккуратно высовываю нос, а затем и все остальное. Уверена, папа знать не знает, что кроме него и его «гостьи» в нашем доме нахожусь еще и я. Дом у нас небольшой, все четыре комнаты, ванная и кухня находятся на одном-единственном этаже, и чтобы попасть в гостиную, мне хватает десяти шагов на цыпочках. Вход в гостиную украшают шторы, за которыми я старательно прячусь, а немного раздвинув их, с помощью всего одного глаза, мой мозг начинает заполняться новым неизгладимым воспоминанием – отцовским трахом с незнакомой теткой.

      Невысокого роста пышногрудая блондинка в полусогнутом состоянии опирается руками о спинку дивана, а папа, обхватив ее бедра, то и дело насаживает ее себе на член. У обоих обнажены ноги, хотя джинсы до конца не сняты, а выполняют роль пут. Верхняя часть папы одета в его рабочую темно-синюю спецовку, из-за грязи и смол почти черную. Тетка же в одном лифчике, хотя на полу, у ее ног, я вижу красное тряпичное пятно, которого еще несколько минут назад в гостиной точно не было.

      Женщина запрокидывает голову, закатывает глаза и улыбается так, будто попала в рай. Папино лицо не просто красное, а жуткого багрового цвета, на лбу появилась страшно вздутая вена. Он тоже время от времени запрокидывает назад голову, болезненно стонет, в конце концов кричит: «КА-А-А-А-ЙФ!!!» – и все прекращается. Они оба падают на диван, а я спешу назад в свою комнату.

      – О-о-о, котя, это было… Это было круто, – слышу довольный голос незнакомки.

      Отец отвечает ей на свой излюбленный самодовольный манер:

      – Еще бы.

      – Ты не перестаешь меня удивлять. Всякий раз после очередной нашей встречи зарекаюсь завязать с этим, но отказать себе в подобном трахе выше моих сил.

      – Да, детка, у меня та же фигня.

      За запертой дверью я просидела еще долго, хотя папа со своей неугомонно хихикающей теткой (такое впечатление, что отец ей все время анекдоты рассказывал, так весело она ржала) покинули наш дом спустя полчаса. Я не понимала до конца смысла всего случившегося, что не особо меня тревожило, ведь я знала, что рано или поздно разберусь во всем.

      Тогда я не знала одного, что