Кладовка. Роман Шабанов

богатый, чтобы я мог сказать, как это было вкусно… в самых кудрявых кавычках. Она любит все делать приблизительно, примерно на двадцать процентов. Если она готовит котлеты, то они у нее не котлеты – это то, что можно назвать похожее на котлеты, такой же у нее борщ, и почему-то торт не сладкий, а такой перченый. Может быть, так вкуснее, и я не понимаю про еду ничего, еще слишком мал, но мне кажется, что тут и так все должно быть понятно: или вкусно, или хочется пойти в свою комнату. Да, мама и фильмы смотрит только так: начало и конец, наверное, тоже не больше двадцати процентов наберется. Может быть, и я у нее получился на процентов двадцать.

      Пауза.

      Антенны твои – это здорово. Помнится, как их вонзал в неприятеля на задворках дома. Хорошая была шпага (берет в руки, вынимает) – немного погнулась, но еще ничего. Здесь места мало, чтобы… да и неприятелей нет, разве что пауков насаживать. (Пытается разглядеть.) Лампочка тусклая, в каких-то пятнах… да, это же я тут все красил и замызгал, но все равно красиво. Ох, мы с дядей Володей надышались. Потом кефиром очищались, точнее, я, а он чем-то другим, компотом, наверное. Мне он нравится, но я так сразу не могу ему сказать об этом – во-первых, я еще не готов, во-вторых, он может подумать, что я слишком слабохарактерный, что вот так просто разговариваю с малознакомым. Поэтому пока смотрю на него серьезным взглядом, пусть видит во мне твердость духа и характер, пройдет немного времени, и я решусь, а пока… только ты никому, да что я, не знаю, ты умеешь хранить тайны… Кстати, та тайна… она живая. Совсем забыл, но ты же знаешь, что мне нужно. Вот не надо, еще как знаешь. Я о том, зачем я сюда зашел. Ты всегда так хитро на меня смотришь, что у меня колени подгибаются… ладно, вот что мне нужно. Очень трудно начать. Я и в школе так: расскажи про свои каникулы, просит Неля Петровна, а я стою и молчу, не знаю, как будто все лето сидел в черном ящике и ничего не видел. Да, почти таком, как у тебя. Но ведь это же неправда. У меня было очень активное лето, и все, что там происходило – и поход в лес, поездка на дачу, игры во дворе и книги, которые я прочитал, – я все хотел рассказать, но что поставить на первое место, не знал.

      Пауза.

      Все, я решил. Я задам тебе один вопрос, ты сильно не удивляйся, просто с этого я начну делиться своей тайной. Сама тайна прозвучит позже, и она обязательно прозвучит, ты только потерпи. Как ты относишься к тому, чтобы ты пошел на что-то важное ради близкого или того, кто тебе небезразличен? (разводит руками, пытаясь объяснить, не может найти подходящих слов) Ну… если бы мне можно было обменять, то есть отдать что-нибудь взамен… я отдаю эту вещь, а мне разрешают то, что я хочу… вот было бы здорово. Я что, вещь не найду какую-нибудь? Например (ищет глазами) ты, ты согласишься… пойми: он там один, там снег, ему холодно, а ты все равно не работаешь. Ему нужнее. Я поселю его здесь. А запах… да здесь все равно складывают грязное белье.

      Отвлекается, подходит к двери, прислушивается.

      Это что за шум? Бабушка так не ходит, она обычно