Козырная карта Апокалипсиса. Ирина Смирнова

И да – рюкзаком, конечно, неправильно. Зато, сам сказал, надежно.

      Тут Сашка выдает мне предложение, от которого я вряд ли смогла бы отказаться:

      – Хочешь, я тебя научу?

      Сначала он тренирует меня сам, а потом я начинаю ходить вместе с ним на занятия по карате. Они проходят в одноэтажном здании подросткового клуба и заканчиваются как раз перед тем, как в видеосалоне запускают очередной вечерний фильм ужасов. И мы всей группой из одиннадцати человек заваливаемся его смотреть. Потом Сашка провожает меня домой, и по дороге мы обсуждаем или просмотренный фильм, или интересный новый прием, или не получающийся у меня или у него старый, или книгу, или…

      Он не делал никаких намеков, что я ему интересна как девушка. Но одноклассники быстро прознали, что я встречаюсь с парнем, старше на два года, и уважительно оставили меня в покое. С мальчишками я продолжала дружить, а грымзы обходят меня стороной. Для этого мне, правда, пришлось еще несколько раз с ними сцепиться, уже в одиночку, причем до драки дело так и не дошло. Просто теперь уверенность в своих силах била у меня через край, и их это притормозило. Они притихли.

      Ярких воспоминаний после появления в моей жизни Сашки – множество. Он просто раскрасил мою жизнь, но при этом со своей у него, явно, были проблемы. Сначала я не понимала, чего ему не хватает, но потом… Потом…

      Началось все, когда мне было уже шестнадцать.

      За окном буянит очередная весна, все вокруг зеленое, цветущее, солнечное. Я, балансируя по поребрикам, продвигаюсь в сторону дома. Сумка с учебниками впивается в ключицу – сейчас она весит столько, что ею точно можно было бы убить. Но меня это не беспокоит. До лета осталось всего ничего, и хотя мне и придется уехать, расстаться с лучшим и единственным, по сути, другом, но все же лето… Это – лето!

      Радостная, я влетаю в квартиру и замираю прямо у входной двери. Туфли. Мамины туфли стоят в коридоре. А должны быть на маме, а мама – на работе. Мало того, рядом стоят незнакомые мужские ботинки. Или знакомые… Я напрягаюсь, пытаясь вспомнить, какие же ботинки у очередного маминого любовника. Черт! Да я его самого-то могу вспомнить с трудом.

      Тут из-за угла стеллажа высовывается мордочка домового.

      – Тимоша, кто у нас? – тихо спрашиваю я.

      – Мать твоя с хахалем, – выдает тот и так очевидное.

      – А хахаль старый или новый?

      – Свеженький, раньше тут не появлялся, – Тимошка задумчиво смотрит то на меня, то на ботинки. – Из диких.

      Ну, в этом я даже не сомневалась, мама на людей давно не разменивается. Только оборотни и только из элиты. Только те, от которых есть польза. Или семье, или маминому бизнесу.

      – А ты не мог бы посмотреть, что они там делают? Все уже или как? – прошу я, состроив самую умоляющую рожицу.

      Не хотелось бы матери обламывать удовольствие, да и ее мужики этого очень не любят.

      – Фонариком в них посветить, что ли? – ехидничает домовенок. – Или по-простому, гаркнуть над ухом: «Вы уже кончили али нет?!».

      – Тимоша! – укоризненно