SenorIron. Он не был героем. МиРон Алексеевич МаРусич

поняв что сболтнул лишнего. Наёмники побросали кувшины с вином, смерды сжали в мозолистых руках весь металлолом и даже пьяный сброд набранный второпях, заорал и бросился в атаку.

      – На приступ! Порвём их!

      И порвали, в аккурат в полдень. Запихали сеньора Годона и его домочадцев в погреб, и принялись стаскивать сундуки с барахлом на площадь.

      – Мотыль, Донкаход, Рихардо, Бильвуф ко мне. Остальным не стоять, тащим всё вниз и наверх (это смотря откуда), узнаю если утаили что и припрятали – повешу на воротах.

      Собрав своих верных соратников в небольшой круг я зашептал, – бумаги ищите, записи по рудникам, писцов потрясите, мне компромат на сеньора Годона нужен и деньги конечно, лучше золото.

      – Ворота закрыть, живее!

      И постарались мои ребятки, потрясли и перетрясли. И нашли и бумаги какие надо и золото и монету, самим сеньором Годоном чеканенную. Все сеньоры конечно чеканят, но только железную, так король приказал, а вот у него кое что из серебра и злато нашлось и станочки чеканные. Теперь правда на моей стороне будет, король он не только золото, но и аргументы любит. А я ему и то и другое.

      – Всем отдыхать, привести себя в порядок, девок не мять по углам, больше не пить. Бильвуф проследи, что б исполнили. Мотыль, Рихардо, смердов отвести за стену, приблудных туда же. Донкаход, наёмников привести в приличный вид, пусть щиты разберут бесхозные и доспехи одинаковые оденут. Ничего что в крови, ототрут.

      Мне банда разбойников перед светлым взором короля ни к чему. Всё должно быть прилично и респектабельно. Один сеньор, поругался с другим, всё честь по чести, прилично. А поругался хороший сеньор (это я) с плохом (это он), потому что за честь короны и короля радел, что бы доходы никто от казны не утаивал и не мошенничал.

      – А, вот ещё что, тащите что из явств поприличнее и вино не забудьте, столы в главной зале накрыть, короля как никак ждём.

      И дождались таки, в аккурат к вечеру, как и обещал сеньор Годон, мною лично пленённый (что бы никаких нареканий от короля не было), и мною лично посаженный в отдельный погреб.

      И поговорили мы с королём, с глазу на глаз ибо только высокородные дворяне, не раз и не два доказавшие свою верность короне, удостоины такой привелегии.

      – Сукин ты сын, да как ты посмел!?

      – Никак нет Ваше высочество, моя мать была высокородной дворянкой, Вашей троюродной тётей кстати.

      – А, ну, да, припоминаю. Но как ты мог, не по этикету брать два замка подряд, без нашего милостливого соблаговоления.

      – Дык, Ваше высочество, налицо была государственная измена и я как верноподданный, счёл своим долгом вмешаться.

      – Измена говоришь? Не перегибай палку сеньор Ирон, сеньор Годон, такой же верноподданный короны как и ты. Оба Вы хороши короче. Так что возвращай ему оба замка, проси прощения, и я обратно поеду.

      – Несомненно Ваше высочество, но только я доходов от королевской козны не утаивал (ну, как все дворяне в общем), и фальшивых денег не чеканил.

      – А он утаивал?

      В глазах короля, до сих пор лениво ведшего светскую беседу, наконец то