Прозревшие в преисподней. Игорь Владимирович Огай

не отправила и, слава богу…

      Семен подчеркнул несколько блюд с первой, самой дорогой страницы. Потом перелистнул меню в винный раздел. Посмотрел, прищурившись на Жустин, прикидывая, чтобы сейчас пошло к ее настроению. Кивнул сам себе, добавил в заказ пепельницу с сигаретой, и вручил заполненное меню выросшему около столика официанту. Жустин подала свою папку.

      – Слушай, Жус, – произнес Семен, – А вот с чего ты психанула так, а? Ну, сдох, бы я три дня назад, и что? Ты же девочка взрослая, самостоятельная. Деньги у тебя остались – на первое время перебиться. А потом работа тебя сама бы нашла. Такую наводчицу не то, что по Луне, по всей периферии поискать…

      – Что? – переспросила Жустин, опешив. – Семен, ты…

      – Ну, чего, все Семен-Семен? Тебя любой бы в долю взял. Вернее нет, ты бы еще сама напарника выбирала. Торгуясь и капризничая. Только слух пусти, Коготок-Жус, мол, освободилась…

      Это была чистая правда, и Семен порой действительно не понимал, что держит при нем такую женщину. Красавицу? Да, не без этого, хотя и не топ модель, слава богу. Но главное, умницу, с веселым, легким характером в быту, и одновременно цепкую, предельно собранную, профессионалку с холодным безжалостным рассудком, едва речь заходила о деле. Семен был готов боготворить случайность, которая два года назад свела его с Жустин. Об истоках ее обширных связей и с чужими, и с людьми, да еще такого специфического круга, к которому принадлежали их заказчики, Семен мог только догадываться. Однако, его работа с тех пор стала вчетверо эффективнее. В том числе и в финансовом плане, хотя для него это ни когда не было главным.

      Только вот на такую счастливую случайность вполне могла найтись и другая, несчастливая…

      – …Ты между прочим знаешь, что Руди-крематорий тебя у меня торговал? – продолжал он, все больше и больше опасаясь, что настала та самая неминуемая минута по истечении которой его недолгая успешная карьера перестанет быть успешной. А может и вообще перестанет быть. Однако прикусить язык он уже не мог. – Большие деньги давал! Мы с тобой таких еще не заработали… А еще можно азиатам стукнуть! Ей богу, через годик я бы не удивился, узнав тебя в их новой крестной. Представляешь, какие перспективы? Профсоюз опять же в беде бы не оставил…

      Пощечина ударила словно выстрел. Господи, как дотянулась то через весь стол? Щека вспыхнула, посетители – все как один – повернулись на звук, мэтр застыл с раскрытым ртом на середине очередной байки о боевом прошлом ресторана, официант с подносом едва не споткнулся… Мало заботясь о том, что стала центром всеобщего внимания, Жустин встала со своего места, обошла столик, уселась Семену на колени.

      Через секунду он поймал себя на мысли, что такой поцелуй, несомненно, компенсирует мимолетные болевые ощущения. Даже больше: если такова компенсация, то оплеухи от Жустин он готов получать по десять раз на день.

      Землянин за столиком новичков присвистнул и поощрительно зааплодировал. Через секунду его девушка присоединилась, а за ней и леры, видимо решив, что стали свидетелями незнакомого любовного ритуала.

      Жустин,