Корабль спасителя Вселенной. Андрей Геннадиевич Демидов

и остановился у кучи хвороста, где лежал связанный человек с кляпом во рту, трусливо моргающий маленькими глазами.

      – Не спится? – спросил Решма, пнул тело ногой, брезгливо вытащил кляп, – говорить будешь?

      – Отпусти, всё скажу, – отозвалось тело на фризском наречии, – если хочешь, я даже приму христианство, только не убивай.

      – Я не христианский миссионер. Ты всё равно умрёшь, поэтому я тебе скажу – я с далёкой звезды, зовут меня ягд Кропор… Хочешь рыбной похлёбки? – спросил Решма, переходя на фризский язык, – только говори правду, и я отпущу тебя живым, клянусь всеми твоими богами. Эй, тащите его к огню, и развяжите этому доброму пленнику руки.

      Вятичи приволокли тело к костру, развязали, ругая свои же узлы. Они усадили фриза рядом с трупом волка, всучили в трясущиеся пальцы деревянную лохань с похлёбкой.

      Решма сел рядом, скрестив ноги. Их окружал молодой ельник, туман, дым. Над лесом висело зарево близких чужих костров и чёрное небо без звёзд. Земля была холодной, а от близкой реки тянуло сырость.

      Решма вынул из складок своего плаща квадратную монету с отверстием посредине:

      – Это золотая монета китайского царства. Откуда ты её взял в Старом Полоцке? Ты не купец, не воин, не священник. На Двине, в лучшем случае могут ходить византийские безаны императора Ираклия, или арабские монеты праведного халифа Абу Бакара. Откуда китайская монета? Из-за действий арабов, купцы-китайцы доходят сейчас только до Тигра, Амударьи или Ганга. Это Шёлковый путь. По нему нескончаемым потоком везут товары с Востока на Запад. Впрочем, вряд ли ты понимаешь, о чём я говорю.

      – Я совсем ничего не понимаю, эти слова для меня диковинные.

      – Откуда взял монету с дыркой? – спросил Ждых, и не дожидаясь никакого ответа, с силой ударил пленника кулаком в скулу.

      Зубы фриза клацнули, лоханка вылетела из его рук, расплёскивая похлёбку.

      – Теперь понятно? – спросил Ждых, им замахнулся ещё раз.

      – Я украл монету у богатого работорговца на ярмарке на Западной пристани, ещё до разлива Двины. Он был авар, с ним было трое телохранителей и десяток рабов-моравов на продажу. Меня в толпе на него нарочно толкнул мой помощник. Меня чуть не убил, но я убежал с его сумкой, – почти скороговоркой ответил фриз.

      – Как звали работорговца? Как он выглядел? – спросил его Решма, делая знак Ждыху, чтобы он успокоился.

      – Имени не знаю, мой господин. Выглядел он как все авары. Жёлтый, узкоглазый, безбородый. В ярком халате. На скулах много рубцов от порезов, лоб очень высокий. Они специально шрамы себе делают, чтобы страшнее быть, и черепа детям перевязывают, чтобы длинные были и говорили об их небесном происхождении.

      – А чья сейчас Западная пристань?

      – У венедов, а до того был долго у кривичей.

      – Ты получишь три византийских безана, на которые сможешь жить целый год, если поможешь найти торговца-авара.

      – У него на шапке чёрная лента с изображением цапли, а на груди серебряная бляха с цаплей, да и аваров здесь