Наша осень. Юмор. Издание группы авторов под редакцией С. Ходосевича. Сергей Ходосевич

что за моду взяла, – тресь мне по затылку, в голове звякнуло, и все рифмы куда-то пропали. Ну и как это называется, граждане? До каких пор у нас будут гибнуть поэты в расцвете, так сказать, творческих сил?

      Делать нечего, пошел, куда меня посылали – за хлебом, на последние, между прочим, деньги. Вот она – проза жизни…

      Все как у людей

      – И это вся твоя зарплата?

      Вера Львовна с презрением глядела на жиденький ворох денег, которые она вывернула из карманов только что вернувшегося с работы мужа.

      – Сколько тут?

      – Ну, Верочка, ты же сама знаешь, как обычно: пятнадцать девятьсот… Нет, пятнадцать сто.

      – Ты что, зараза, пропил целых восемьсот рублей? – возмутилась Вера Львовна. – И при этом еще на ногах стоишь? Ага, я все поняла: ты потратил эти деньги на баб!

      – Нет, Верочка, никаких баб! – истово затряс головой Егор Иванович. – Я их честно пропил. Но только двести. А еще шестьсот был должен Сумакову. Да я ж тебе говорил – он мне свой спиннинг перепродал. Совсем задешево. В магазине он знаешь, сколько сейчас стоит?

      – Не знаю, и знать не хочу. И вообще. Ты же говорил, что тебе шеф обещал поднять зарплату?

      – Обещал, – согласился Егор Иванович. – Да господи, Верунчик, мы же и так с тобой нормально живем! У нас же все как у людей. Холодильник есть? Есть! В холодильнике есть? Есть! Телевизор есть?

      – Есть, есть! И в телевизоре есть! – насмешливо подхватила Вера Львовна. – А то, что я уже пятнадцать лет в одной шубе хожу? Что у тебя один костюм на все случаи жизни? Боже мой, кругом люди как люди, одни мы как… как не знаю кто! Стыдобушка!

      Егор Иванович хотел был что-то возразить, но тут в дверь позвонили.

      – Сиди, я сама открою! – повелительно сказала Вера Львовна.

      Она ушла в прихожую, и почти тут же вернулась, пятясь и держа руки перед собой. За ней шел субъект с пистолетом в руке, верхнюю часть его лица скрывала натянутая чуть ли не до подбородка вязаная шапочка с прорезями для глаз и носа.

      – Спокойно! – сипло сказал незнакомец. – Это ограбление! Сделаете все, что вам скажу, и никто не пострадает! Я знаю, что вы вчера продали «Лексус», и деньги у вас дома. Несите сюда этот миллион, или сколько там, и тихо, мирно разойдемся.

      – Вера, ты слышишь! – поперхнулся Егор Иванович! – Нас грабят! Я же говорю, у нас все как у людей! В понедельник на работе расскажу – все упадут. Да вы проходите, проходите, товарищ грабитель. И шапочку свою снимите, жарко же – вон как с вас капает.

      – Какой, к чертовой бабушке, «Лексус», какой миллион? – пришла в себя, наконец, Вера Львовна.– Вон они, наши миллионы, на столе лежат. Нам на них месяц жить. Если у тебя совести нет, можешь забирать их и валить дальше по своим черным делам.

      Тут грабитель, наконец, огляделся по сторонам. Да, небогато.

      – А это… Квартира у вас какая? – смущенно спросил он.

      – Ну, шестнадцатая, – неприветливо сказала Вера Львовна.

      – Точно? Шестнадцатая, не восемнадцатая? – с подозрением переспросил гангстер.

      – Точнее