Маркшейдер. Борис Георгиев

за чепуха! Трачу время. Ещё пару слов, и до свидания».

      – Да вот, – пояснил Пират. – Наставишь, скажем, на него, жмёшь кнопочку.

      – Далеко, не добьёт оттуда, – сказал Воха, глядя на жерло детектора. – На себе пробуй.

      Детектор пискнул, ничего больше не случилось.

      – Да я и так знаю, что ты за фрукт, – говорил Пират, направив детектор на свою могучую руку. Тот снова пискнул. Пират со словами: «И о себе мне всё известно. Как тут проверишь? Вот разве…» Он с ухмылкой направил прибор Марку на руку. Ухмылка медленно превратилась в оскал.

      Марк проследил за его взглядом. Что за притча? Синее свечение вен, растительный рисунок. Марк отдёрнул руку, поднялся. Опрокинутый стакан покатился по стойке, хлопнулся на пол, разлетелся вдребезги.

      – А? – глядя Марку в глаза растерянно произнёс Пират. И ещё раз, громче: – А?!

      «Вот оно что. Умная хворь моя, – подумал Марк, отступая к двери. – И дурная кровь. Как им объяснить?»

      Пират ни в каких объяснениях не нуждался, спрятался за стойкой, как за баррикадой.

      – Куда это он? – спросил Воха. – Что такое?!

      Пират вынырнул из-за стойки, вскинул руку. Физиономия озверелая. Ствол пистолета в его руке трясся. Воха вскочил, уронив стул. Марк нашарил дверную ручку, глаз не спуская с пляшущего ствола.

      – А-а! – заорал Пират и спустил курок.

      Вспышка, жестяной грохот. Сверху осколки посыпались. Марк распахнул дверь, вывалился наружу, хрустя подошвами по битому стеклу. Сообразил: «Промах. Над самой головой засадил, в дежурную лампу». Метнулись в сторону пальмовые стойки, ступеньки перед глазами запрыгали. Опомнился Марк метрах в пятидесяти от выхода, благо что побежал в правильном направлении. Инстинкт. А если пальнёт в спину? С пяти шагов не попал, но всё же.

      Не сбавляя шага, Марк взял левее – ближе к стене, повернул за угол. Подумал на бегу: «Как зверя гонят в логово. И загонят. Вилять бессмысленно. Нет, не станет он гоняться. Со страху пальнул. Одумался? Вряд ли. Ненависть. Ненависть и страх рука об руку ходят». Он задержался на перекрёстке – перевести дух. Окна домов светились мирно, как ни в чём не бывало. Иркино тоже. И кухонное. Как будто ничего не случилось. В небе над соседней пятиэтажкой полыхнуло; перебегая дорогу, Марк услышал хлопок. «Фейеверками кто-то балуется? Пятница. Как попасть внутрь? Там замок. Отпечатки пальцев. Мои нельзя. Дверь выбить?» Не пришлось, кто-то опередил, входная дверь была распахнута настежь, висела на одной петле. В барабанные перепонки больно ударило воздухом, земля под ногами дрогнула. Нет, это не фейрверк, понял Марк. Лифта ждать не стал, мигом взлетел на седьмой этаж, загрохотал кулаками в дверь, крича: «Ира! Ир-ка! И-ир!» Подъездное эхо показалось ему странным. Всё было странно, как во сне. «Был такой сон, точно помню». Задержав дыхание, он прислушался. Тихо. Ни малейшего шевеления. «Открыть? Всё-таки нельзя давать Элмэру мои пальчики. Выбить дверь? Они там обе спят, что ли? Если выбью, Элмэр увидит взлом. Пусть». Дверь подалась со второго удара. Свет горел везде, даже в кладовке, ни жены, ни дочери дома не было. Разгром