Пьесы. Борис Штейман

стирать.

      М а н ю с ь к и н. Нечего годить! А пеленки, а туе-мое? Пусть знает! Делай, сынок, что я говорю.

      С а н ь к а. Есть, товарищ начальник! Это я мигом. Молоточком тюк-тюк и готово!

      Семейство не торопясь забирается внутрь уха.

      Помещение внутри уха. За занавеской люлька с ребенком и топчан, на котором лежит Санька и смотрит телевизор. Посередине стол, за которым сидят Манюськины и Глобовы, пьют чай из самовара. Неподалеку наковальня с молотком, ведра с водой, на веревках развешено белье. На стене допотопного вида телефон.

      Г л о б о в а (отирая пот со лба). Душно тут у вас в ушах. (Прихлебывая, пьет чаи из блюдца.) Чем по чужим ушам шастать, лучше бы на домик копили.

      М а н ю с ь к и н а (язвительно). Я, когда четыре стакана махну, тоже жарею.

      Г л о б о в а. Мы начали на домик откладывать, еще когда Григорич в институте работал. Ему уже тогда и старшего инженера обещали. Как раз – все и развалилось. Их там всего двое инженеров было без высшего образования. А что вы хотите? У них у всех там руки дырявые, а он все сделает, что ни попроси! К нему все доктора наук на поклон бегали. Сам директор за ручку здоровкался! Зато теперь свой домик! А раньше, как вы, по ушам скитались! (Глобов с безразличным видом пьет чай.)

      М а н ю с ь к и н. Вы сколько до центра на своей электричке добираетесь? Часа два, не меньше? Да до станции на автобусе час, а там еще и пешком пилите? Или я путаю?

      Г л о б о в а. А что, сиди себе да в окошко поглядывай или еще чем займись. Делов-то куча!

      М а н ю с ь к и н а. Вашу люстру из чешского хрусталя элементарно могут летом мухи засидеть.

      Г л о б о в а. С чего это вдруг? Я ее всегда марлей обматываю.

      С а н ь к а (из-за занавески). Папаня, нашим еще одну воткнули!

      М а н ю с ъ к и н. Сволочи! Лучше не смотреть на все это безобразие! А то последнее здоровье потеряешь! И за что им, дармоедам, только деньги платят! (Встает, подходит к наковальне и изо всех сил бьет по ней молотком. Слышен жуткий рев.)

      Г л о б о в. Сергей Иваныч?

      М а н ю с ь к и н. Он, родимый! А что делать, надо же как-то стресс снять и разрядиться. Лучший способ! (К сыну.) Ты мне больше не говори, если наших еще сделают. А то, видишь, Сергей Иваныч беленится.

      Г л о б о в а. Вот сейчас Григорич «Запорожца» буквально задарма взял. Отремонтирует, и будем на авто разъезжать!

      М а н ю с ь к и н. А телефон вам еще не поставили?

      Г л о б о в а. А зачем он нам сдался? Каждый месяц деньги на ветер выбрасывать? А понадобится позарез, можно и из автомата брякнутъ.

      М а н ю с ь к и н. Ну это как сказать! Достижение цивилизации, как ни крути! Телефон – это вам не роскошь, а средство общения. (Встает, подходит к телефону, снимает трубку.) Хочу узнать время – пожалуйста! (Набирает номер.) Девятнадцать часов, сорок пять минут, шестнадцать секунд!

      Г л о б о в (смотрит на свои часы). Все точно! Как в аптеке!

      М а н ю с ь к и н. А ты как думал! Захотел узнать, что в театрах сегодня, нет проблем! Тут кореша