Олег Табаков. Либеральный русский театр. Федор Раззаков

расположение вашей части. И должен повторить вам свои басни – я этот ватник снял с убитого.

      Крутиков: – Странная история. Ранение у вас в голову, без памяти упали, а потом сорок километров подряд прошли? Даже передовую на двадцать километров промахнули. Ну как, будем говорить правду?

      Синцов вскакивает с места, сбрасывает с себя ватник, задирает рубашку на боку и показывает свое ранение:

      – Видели – это я специально для вас гвоздем проткнул. И это тоже для маскировки (показывает на перебинтованную голову), здесь нет ничего – развязать?

      Крутиков: – Я тебе не доктор, ты мне дурака не валяй!

      Они стоят друг против друга и какое-то время испепеляют друг друга взглядами.

      Синцов: – И откуда только вы такие беретесь?

      Крутиков: – Так, вот завтра мы тебя отправим туда, куда надо, вот там тебе объяснят, откуда беремся мы, а откуда вы.

      Синцов: – Мы-то с фронта, а вот вы… Немцев, наверное, еще и не видели, а с оружием балуетесь. Откуда такая привычка?

      Крутиков: – Завтра утром тебе объяснят, откуда такая привычка.

      Синцов направляется к двери.

      Синцов: – Разрешите идти спать, до утра?

      Крутиков: – Молчать!

      13 декабря съемки этого эпизода были продолжены. После того как Синцов ушел спать, Крутиков (Олег Табаков) сел за стол и стал писать донос на Синцова в Особый отдел. Дописывая, зовет рядового (актер Михаил Воробьев):

      – Евстигнеев!

      Тот его поправляет:

      – Ефремов.

      Крутиков: – Ну, Ефремов.

      (Судя по всему, таким образом Табаков передавал своеобразный «привет» своим коллегам по «Современнику» – Олегу Ефремову и Евгению Евстигнееву. Такие шутки были в большом ходу в этом театре.)

      Крутиков: – Пойдешь в соседнюю деревню, там в двух последних избах, крайних, находится Особый отдел. Передашь это туда, – и Крутиков отдает Ефремову свое послание.

      Ефремов: – Может, до утра, товарищ…

      Крутиков: – Срочно!

      Ефремов, вздыхая: – Есть.

      Наконец, 14 декабря сняли концовку этого эпизода. Синцов (Кирилл Лавров), так и не сумев заснуть, встает со своего лежака со словами:

      – Весь сон перебил, дурак! (имея в виду Крутикова). Затем он вновь приходит в избу Крутикова и видит, что тот спит сном младенца, подложив под голову ладони. А на табуретке перед ним лежит кобура с пистолетом. Синцов обращается к спящему:

      – Старший лейтенант. Старший лейтенант!

      Но Крутиков даже не шелохнулся – таким крепким был его «сон младенца». Тогда Синцов проходит к его столу и пишет на чистом листе записку «Ушел в Особый отдел», которую кладет на табуретку, а сверху демонстративно кладет пистолет, вытащив его из кобуры.

      Таким образом, в «Живых и мертвых» у Табакова было всего лишь три съемочных дня, но зато каких – эпизоды с его участием стали одними из самых ярких в этом фильме. Многие поклонники актера не узнавали его в этой роли – так вдохновенно он играл этого ретивого тыловика, который еще не нюхал пороха, но уже активно проявлял рвение в разоблачении