Небо нашей любви. Александр Шляпин

чтобы юшки кровавой наглотался.—«Вломи, вломи, вломи», – закричали пацаны подхватив призыв к активным действиям.

      Эти слова, на мгновение зацепили Ферзя. Он прищурив подобно хищнику глаза, вдруг неожиданно сказал:

      – Видал Краснов, а народ твоей крови хочет. Может продолжим? Я без финки, – ты без «шпалера»… Один на один!

      – Тебе это надо? Нет, у меня желания с тобой тут на публику бодаться!

      Пока соперники разбирались между собой в споре, на выстрелы, которые пару минут назад прозвучавшие в руинах, уже поспешал местный участковый. Ему и было суждено поставить окончательную точку в этом споре.

      Местный легавый дядя Жора, как звали пацаны участкового уполномоченного, был из рабоче— крестьянских органов милиции. Услышав выстрелы, он сообразил, что кто— то из пацанов, балуется в развалинах найденным оружием, или стреляет из «поджига», сделанного из трубки насоса. На всякий случай он вытащил «Наган», и хотел было скрытно подойти к месту «ристалища», но зоркий глаз Семена Хвоща, заметил через пролом мелькающую белую фуражку милиционера. В тот же миг пронзительный свист, прозвучал над головой дяди Жоры, и многогранным эхом отразился о крепостной стены.

      – Атас! Пацаны, легавые!!!

      Вся компания в мгновение ока вспорхнула со своих мест, словно воробьи с проводов. Тайными партизанским тропами, пацаны покинули место драки, и разбежались в рассыпную по руинам, словно здесь никого не было. Только Валерка Краснов да Сашка Фирсанов, остались стоять на месте напротив друг друга, стараясь показать свое я. Они молчали.

      Дядя Жора, с револьвером в руках ворвался в башню.

      – Что засранцы, попались!? Я вам, бляха медная, сейчас покажу, как из «наганов» палить! – сказал он, и подошел к Фирсанову.– Ну – ка ёжики курчавые, выворачивайте карманы!

      – А на балалайке тебе не сыграть, – спросил Ферзь, перекидывая папиросу из одного уголка рта в другой. —А то давай, мы сейчас с Красновым тебе камаринскую сбацаем, а ты станцуешь по этому говнищу.

      – Форточку прикрой уркаган доморощенный, – сказал участковый. —Руки в гору!

      Фирсанов поник и кочевряжась поднял руки вверх. Дядя Жора уткнув револьвер в живот Фирсану, ощупал его и убедившись, что у того ничего нет, подошел к Краснову.

      – Ну, а ты, что стоишь бедолага? Тебя Краснов, это тоже касается! Руки в гору, – приказал он, и Валерка без особого желания поднял руки.

      Еще за мгновение до прихода милиционера Валерка сбросил пистолет на землю и ногой накрыл его кирпичом. «Браунинг» был маленький и поэтому его легко было спрятать.

      – Странно, – сказал участковый. – А кто тогда здесь стрелял?

      – Кто стрелял, того уже дядя Жора, тю—тю – нет, испарился.– Твой белый мусорской френч шпана за версту увидела и сразу смылась.

      – А вы что тут тогда делаете, – спросил милиционер, пряча «Наган» в кобуру.

      – Мы дядя Жора, анекдоты друг другу рассказываем, – ответил