Шесть тонн ванильного мороженого. Валерий Бочков

даже секретарша Дженн, мышкой проскользнув в щель ореховой двери, все подхватили мелодию, все запели, сначала не очень чтоб стройно, чуть вразброд, а дальше все слаженней, все звонче.

      А Алекс изо всех сил пучил щеки, дул в гармошку, а правой рукой махал в такт, дирижируя, чтобы они не сбивались:

      Ах майн либер Августин, Августин, Августин!

      Ах майн либер Августин!

      Алес форбай!

      Часть вторая

1

      – Ну не тяни ты кота за хвост!

      Лесли поднимает глаза. Осуждающе смотрит на меня:

      – Сколько?

      – Не видишь?! Две! – У меня внутри уже все кипело. – Две!

      Лесли вялыми пальцами снимает две карты. Снял сверху и эдак лениво подпихнул в мою сторону. Пижон!

      Все уставились на меня. Притихли.

      В игре остались только мы с Лесли, на кону миллионов семь. Может, больше, черт его знает… У меня на руках флэш-рояль на пиках. Без одной…

      Лесли мелко-мелко постукивает указательным пальцем по своим картам. Аккуратной стопочкой сложил, педант! Но, видать, нервничает тоже.

      Я прижимаю карты к груди, чуть отгибаю уголок первой – дьявол! – бубна. Шансы мои понеслись к нулю.

      Лесли впился взглядом, серые глаза, черные дробинки зрачков. Пенсне.

      Я – камень! Невозмутим, непроницаем. Лицо – маска!

      На шее Лесли, сбоку, забилась, запульсировала жилка – психует! Покрутил вправо-влево головой, как курица, в тесном хомуте стоячего воротника, жмет, видно. На воротнике оловянная черепушка с дубовыми листьями – сегодня он вырядился штурмбаннфюрером СС. Дивизия «Тотенкопф». «Парадная униформа! – со значением сказал до начала игры Лесли, снимая ворсинку с черной бархотки лацкана. – Любимцы фюрера!» Лично мне это его увлечение военным обмундированием кажется слегка, м-мм… нездоровым… но это так, к слову. Его личное дело. Мне говорили, он много работал с тем сектором, по времени и территории, – говорили, что даже какие-то проблемы возникли, реабилитация, что ли, точно не знаю, врать не буду…

      Тишина – абсолютная. Все ждут. Последняя карта.

      Я думаю – была не была! – решаюсь… И тут запиликал мой пейджер! Заныл, занудел полудохлой мухой по стеклу.

      Я глянул – срочность ноль! Категория А.» 287-й сектор. Дьявол (прости меня Господи)!

      Ну тут все заорали, загалдели: «Миша, давай!» (Миша – это я.)

      А Лесли выпрямился, ладошки потер. Этаким простачком, будто ни в чем не бывало:

      – Ну что ж, отложим… Жаль, конечно…

      Блефует, точно! На руках ничего! Ясно как божий день!

      – Ну уж нет, сейчас и кончим. Сейчас! – кричу я.

      Открываю последнюю – шмяк – шлепнул о стол. Ха! Туз пик!

      – Флэш, – говорю, – рояль.

      Ласково говорю так. И все карты выкладываю – десяточка. Валет, дама, король… И туз!

      Все к Лесли повернулись – а у него что? Вдруг побьет? Но Лесли поскучнел сразу. Ноготком мизинца брезгливо свою стопочку карт отпихнул, хмыкнул, – мол-де, невелика потеря. Встал. Поскрипел кожей рыжей кобуры, бормоча «доннерветтер»