Спец по демонологии. Высшее магическое. Динара Касмасова

тишина.

      – И отношение, – устало покачал головой Гоблес. – Какой ужас, мисс Стейн, придется вам остаться на внеклассные занятия.

      Кто-то на задней парте хихикнул, и Мэгги быстрей уткнулась невидящим взглядом в учебник.

      – Итак. Знак – это буквы, рисунки и прочее. Звук – то, что пробуждает знак. Отношение – это к какой планете, к какому покровителю относится сие заклинание.

      Мэгги только минут через пять отважилась окинуть взглядом класс – все студенты вернулись к уроку, и лишь какой-то нахал с гладко прилизанными черными волосами продолжал глядеть на нее насмешливым и едким взглядом серых глаз.

      – Кто это? – шепотом спросила Мэгги у Виолы, украдкой указав на брюнета, сидевшего в соседнем ряду.

      – Это Севард Морро. Хоть из одного из самых древних аристократических родов, но тип прескверный. Держись от него подальше.

      Мэгги записывала урок, а на душе у неё было тяжело, она все спрашивала себя, что она делает среди тех, среди кого ей не место. Она не чувствовала себя магиней, она никогда не колдовала. И с чего это она вдруг поверила детективу, что у неё есть способности? Кажется, сезон мучений для неё был открыт.

      Следующим уроком шла «Мифология и история». Её вел Юлий Кингзман, ужасно старый, какой-то даже древний старичок. Когда вошла в класс Мэгги, он покивал головой, пробормотав: «Рад, рад», хотел усадить Мэгги на последнюю парту, но та уже подсела к Виоле, и старичок опять как-то робко пробормотал: «Как вам угодно».

      На уроке половина класса спала, половина не слушала. А Кингзман рассказывал про походы короля Тита Девятого, который жил триста лет тому назад. Вдруг старичок посреди своего монотонного рассказа проговорил:

      – Я так и сказал Титу, нашему корольку – не подписывай ты с эльфами мирного договора, все равно обманут. Так и произошло.

      – Он что, там был? – тихо прошептала Мэгги Виоле, не веря своим ушам.

      Ну да, детектив Робс же рассказывал об этом профессоре! И сказал, что ему лет пятьсот.

      А Виола отозвалась:

      – Я слышала, что он самый старый из учителей в школе, но насколько старый, не знаю.

      – Наверное, ему лет пятьсот, – сказала Мэгги.

      – Хм, а по виду и не скажешь, – усмехнулась Виола.

      Они обе посмотрели на длиннобородого, сухого, как куст орешника, старика.

      Мэгги улыбнулась:

      – Да просто он очень молодо выглядит.

      Виола хихикнула.

      Мэгги продолжала старательно записывать лекцию: быть в отстающих, какой она сейчас и являлась, ей совсем не хотелось.

      – Еще один урок – и обед, – устало пробормотала Виола, когда наконец-то прозвенел звонок.

      – А какой урок? – спросила Мэгги.

      Она заметила, что Севард опять на неё смотрит, и поспешила отвернуться, будто бы увлеченно складывая в сумку тетради.

      – Астрология, – ответил Виола.

      – Скорей бы обед, – пробормотала Мэгги, думая не о горячих блюдах, а об Артуре, которого она надеялась встретить в столовой.

      На