Шепот падающих листьев. Александр Сергеевич Долгирев

того, что вслед за волосами из двери начали появляться руки с неестественно длинными ногтями, причем появлялись они намного быстрее, чем волосы.

      – Думай!

      – Мы не закончили гравюру!

      – Закончи, иначе она не оставит тебя в покое.

      – Но я же не художник. Только госпожа Асакава знала, какие цвета нужно использовать…

      – Ну, тогда смерть тебе! И возможно не только тебе. Возьми все амулеты, которые сможешь унести, но даже не надейся, что они защитят тебя, раз уж даже эти стены не могут.

      Из двери вылезла единым рывком голова и посмотрела на Синдзи все с тем же выражением боли и тоски. Шепот ворвался в его разум, вмиг заглушив весь мир. Резчик попытался закрыть уши руками, и в этот раз это ему помогло – шепот больше не оглушал. Синдзи понял, что дело было в защитных амулетах, которые он все это время продолжал держать в руках.

      Смотритель говорил ему что-то, но резчик не стал отрывать руки от ушей. Вместо этого он поспешил к лавке с амулетами и, бросив на лавку все деньги, которые были у него с собой, схватил полную охапку амулетов.

      Когда Синдзи уже собирался открыть дверь, сквозь которую госпожа Асакава просунулась уже более чем на половину, смотритель схватил его за рукав, оторвал руку резчика от уха и прокричал, заглушая шепот, прямо в лицо:

      – Если она не уйдет после того, как ты закончишь гравюру, убей себя – не подвергай других опасности. Пообещай!

      Синдзи попытался вырваться, но смотритель крепко держал его окровавленной рукой.

      – Да, я обещаю!

      Смотритель отпустил его руку, и резчик стремительно выбежал на улицу, преследуемый по пятам озлобленным духом.

***

      Груши в цвету…

      А от дома после битвы

      Лишь руины.¹⁴

      Синдзи требовательно постучал в дверь дома мастера Такэды. Резчик имел причудливый вид – он весь был увешан защитными амулетами, а за спиной была корзина с печатными формами для их последней с госпожой Асакавой работы. Вечерело. Весь день Синдзи потратил на то, чтобы выбрать цвета для гравюры. Он припомнил самый первый рисунок госпожи Асакавы и ее замыслы. Этот рисунок погиб под рукой резчика, когда он делал самую первую форму, поэтому свериться с ним не было возможности.

      Синдзи очень слабо разбирался в красках, поэтому в итоге решил положиться на мастера Такэду, тем более, что, зачастую, именно печатники выбирали цвета, а не художники. Госпожа Асакава неотступно следовала за ним, но ее шепот был теперь на самой границе слышимости. Возможно, дело было в амулетах, а возможно, госпожа Асакава просто решила дать резчику передышку. Хотя задремать у Синдзи все равно не вышло ни на мгновение.

      Господин Такэда открыл дверь и удивленно произнес:

      – Синдзи, это ты? Что ты забыл здесь в такое время?.. И что с тобой такое?

      – Мастер Такэда, помните, я говорил вам, что мы с госпожой Асакавой готовили новую гравюру? У меня готовы все печатные формы и можно печатать.

      – Да, но я думал, что Асакава не успела разметить цвета…

      – Я

14

14. Автор Масаока Сики (1867-1902). Перевод А. Андреева.