Дайвер в тайском госпитале. Ольга Евгеньевна Сквирская

что хоть голова цела! – утешила меня на прощание дочка-оптимистка. –А через пару месяцев нога срастется, и он сможет «нырять». Говорят, нервы восстанавливаются. Если нет, купим моноласту, и он сможет «нырять». Ну, если все равно будет хромать, выпишем бандаж из Германии, и в нем он будет «нырять».

      – …А если нет, то посадим его в инвалидную коляску, и он в ней будет «нырять», – мрачно продолжила я.

      Проблема еще и в том, что Саша не успел оформить себе страховку.

      – Мы «попали» на деньги, и на большие…

      – Ничего! – бодрилась Инна. – Что-нибудь придумаем!

      Я молчала. Ее бы устами – да мед пить.

      ***

      Моя дорога на Самуи по причине своей «малобюджетности» была долгой и разнообразной: поезд до Москвы, самолет до Бангкока, череда автобусов, а потом паром до острова.

      Но каким-то чудом я ухитрилась ничего не перепутать, разве что на острове вышла не на автобусной станции, где меня поджидал Дима, а на пристани, и мне пришлось еще платить таксисту. Зато тот доставил меня прямиком к госпиталю.

      Госпиталь

      Цветущий сад престижного санатория – вот первое впечатление от «Самуи Госпиталя».

      «У нас тоже весной сирень с черемухой, но не до такой же степени!» – изумляюсь я.

      Я прошла мимо дерева ростом с наш тополь, буйно цветущего чем-то ярко-желтым, и окончательно почувствовала себя чужой на этом празднике жизни…

      Закатив сумку в приемный покой, я сунулась в окошечко регистратуры и назвала тайской «коллеге» имя больного. Та повела меня в соседнее отделение.

      На большой доске над дверьми я заметила палатный список больных, написанный от руки. Под каждым номером – тайские кудрявые закорючки, а под номером «Двадцать» – вдруг по-английски: «Mr Alexantr». Уже «тепло» …

      А когда из открытого окна одной из палат меня кто-то окликнул по имени, я поняла, что наконец-то добралась.

      Вот и Саша… Сильно загорелый, обросший седой бородой, он лежал в одной набедренной повязке и улыбался, как ни в чем не бывало. Правая рука почти полностью была загипсована, а поврежденная нога лежала открытой, но из нее торчали блестящие металлические штыри, ввинченные в кости и хитроумно скрепленные между собой.

      Постельное белье было почему-то фиолетового цвета, шторки на ширме тоже были фиолетовые.

      «Цвета Великого Поста», – отметила я, продолжая растерянно улыбаться и по инерции держать свой багаж в руках.

      – Ну, садись, дорогая, не стесняйся, будь как дома, – Саша лежа кивнул в сторону низенькой кушетки, обитой черным дермантином, которая стояла почти под его кроватью. – Здесь ты теперь будешь жить.

      «Моторбайк акцидент»

      Сашина беда у всех вызывает живейший интерес и даже уважение, особенно у тайцев. Более того, многие в ответ с готовностью и почти с гордостью демонстрируют собственные следы «моторбайк акцидента».

      Узкие улицы, интенсивное движение, вереницы неопытных или нетрезвых фарангов, а также легкомысленных и беспечных тайцев на байках – в итоге на острове Самуи по три, а то и четыре