Другой я. Антон Алексеевич Тихонов

неверного решения»!? У Егора, похоже, им поражены все внутренние органы.

      «Скоро, скоро мой уютный домик, – бубнил он себе под нос, он всегда что-то тихо бормотал про себя или напевал что-нибудь вслух под стать моменту. – Прохожу по узкому прогону между улиц, сворачиваю направо. Холодно. Когда я уже куплю себе зонт? Вот и дом. Большие решётчатые окна согревают своим добрым светом. Горят все семь. Дом дышит жизнью и теплом. Я иду к тебе, моя обитель, моя крепость».

      Когда идти оставалось ещё около тридцати метров, Егор обратил внимание на чей-то силуэт, видневшийся наполовину из-за трёх высоких можжевельников, прижившихся на альпийской горке возле крыльца. Чуть замедлив шаг, через пару метров он и вовсе остановился. Но спустя секунду всё же продолжил идти, опустив голову, прокручивая в уме все варианты того, кто бы это мог быть. Силуэт незнакомца кого-то сильно напомнил ему, да так сильно, что ноги Егора напрочь отказывались идти дальше и, кажется, даже сделали попытку пойти в обратном направлении. Незнакомец, увидев его, оживился и, перестав разглядывать свои ботинки, уставился на него в упор.

      Холод и страх заставили передёрнуться все тело Егора. Глаза расширились. Язык онемел. Мысли? Все мысли покинули его многострадальную уставшую голову. То, что он увидел в следующий момент, перечеркнуло всё увиденное и пережитое им за всю жизнь.

      Подойдя вплотную к крыльцу, он поднял глаза на гостя и остолбенел. Перед ним стоял не кто иной, как он сам. Он! В той же одежде, с той же причёской, с теми же грустными от природы глазами, всегда выдававшими его усталость, поникшими верхними веками. Те же манеры, мимика, жесты, вся сущность. Легкая ехидная улыбка и всё остальное, что там ещё к нему прилагалось. Он!

      Это был он…

      Егор почувствовал, как бешено вдруг застучало его сердце, дыхание перекрылось, а всё тело перестало слушаться. Голова его подалась назад, рот приоткрылся. Признаться, любопытство и удивление не овладели им в эту минуту, им управляли два с огромным трудом преодолимые желания: или «втащить» своему двойнику кулаком в челюсть, а потом уже решать, что делать со всем этим дальше, либо сбежать отсюда метров на двести вниз по улице и там, стоя за деревом, набираться смелости и осмысливать происходящее. Других мыслей в голову не приходило, а общее оцепенение не позволяло привести ни один из планов в действие.

      Двое зачарованных моментом мужчин.

      Они стояли в оцепенении друг напротив друга. Холодный осенний дождь проблёскивал в свете фонарей, скатываясь по их лицам. Ветер развивал полы одежды и окутывал всё вокруг в леденящий ужас ситуации. Пронизывающий дождь холодными стрелами вонзался в землю, в камни и крыши домов, протыкал насквозь лапы голубых елей в городском парке.

      «Молчестояние» на крыльце небольшого дома на окраине города сопровождалось вспышками фар от проезжающих мимо автомобилей, шорохом шин по мокрому асфальту и шипением луж под ними. Где-то на соседней улице были слышны лай собак и крики пьяных людей, что-то выясняющих между собой. Всё