Аргентина. Локи. Андрей Валентинов

бомбист-анархист. Есть ли способы? Конечно же есть! Все равно, сволочи, своего добьются…

      – …Три!

      – Не надо! Не надо! Я подпишу, я все подпишу! Я подпишу-у-у!..

      * * *

      – …Произведя последний выстрел, я выбежал из вышеупомянутой бельевой, однако на пороге оступился и упал, ударившись при этом головой о дверь. Далее ничего не помню и показать больше ничего не могу…

      Писать было очень неудобно. Присесть – даже на краешек стула – он не решался, слишком внутри все болело. Работал, наклонившись над столом. Квадратный диктовал, стоя за левым плечом и время от времени заглядывая в бумагу.

      – …О чем свидетельствую собственноручно и подписываюсь…

      Думать ни о чем не хотелось, но краешком сознания Хорст понимал, что байка вышла хоть куда. Вместо быстрого и незаметного «скока» вырисовался вооруженный налет. Состав банды налицо, главный – Ганс Штурр, он, Локи, на подхвате. Второй убитый оказался по странной случайности рецидивистом, судимым именно за грабеж.

      – И на каждой странице, Локенштейн, распишись. Внизу – и чтобы разборчиво.

      Отчего ссора вышла? Оттого что будущий «навар» не поделили. К тому же Штурр крепко выпил. Слово за слово…

      Хороший адвокат не оставил бы от этой сказки камня на камне, но Хорст уже ни на что не надеялся. Только бы оставили в покое, отвели бы камеру, лучше всего одиночку. А там лечь на нары лицом вниз – и будь что будет!

      Локи, сын Фарбаути и Лаувейи, спекся.

      Бумаги унесли, однако в камеру его не отпустили. Квадратный «бык» достал папиросы, кивнул подчиненным.

      – Курите, парни!

      Покосился на Хорста, гоготнул:

      – Можешь присесть, девочка!

      – Не может! – радостно откликнулся один из «быков». – Чешется сильно.

      Локи это уже не задевало. Сейчас, когда все самое страшное кончилось, а боль немного отступила, он начал понимать всю нелепость случившегося. Дело даже не в том, что его подставили, навесив чужую «мокруху». Штурра с приятелем наверняка порешили сами «быки», но в этом случае он, Хорст Локенштейн, нужен им не живым, а мертвым. Пристрелить, сунуть в руки оружие да там и оставить до приезда следственной группы. Процесс – это долго и сложно, случиться может всякое…

      – Хайль Гитлер!

      Прозвучало из-за спины. Как открылась дверь, Локи не услышал.

      – Зиг хайль! Зиг хайль!

      «Быки» отвечали вразнобой, но очень громко. Квадратный кивнул, и Хорста, взяв за плечи, развернули.

      – Этот?

      Локи понял, что еще способен удивляться. Вместо серого мундира – черный, с «сигиль-рунами» в петлице. Ростом с каланчу, но в плечах узок. Что на другой петлице? Значит, унтерштурмфюрер. Унтерштурмфюрер Глист.

      …«Черных» Локи, подобно прочим добрым немцам, старался обходить стороной. Как и все, что пахло «политикой».

      Унтерштурмфюрер Глист, смерив его внимательным взглядом, протянул руку, взял за подбородок, повернул голову влево. Затем, вытерев пальцы белоснежным платком, достал из нагрудного кармана фотографию.

      Всмотрелся.

      – Не