Аргентина. Локи. Андрей Валентинов

А если нет, догадается сам.

      Когда грузовик остановился, Лонжа решил было, что это контрольно-пропускной пункт, полагающийся каждой воинской части, однако вышло иначе. Его новые сослуживцы недоуменно переглянулись, тот, что поразговорчивей, выглянул наружу и тут же вернулся обратно.

      – Sch-sch-scheiße![8]

      И тут же послышался знакомый рык: господин обер-фельдфебель с кем-то препирался. Длилось это недолго, голоса стали громче, послышалось резкое: «Открывай!» Саперы вновь переглянулись, а затем почему-то взглянули на Лонжу.

      – К машине! Стр-р-ройся!

      Стали в ряд, хотя и не по росту. Столб это обстоятельство проигнорировал и вообще выглядел крайне недовольным. Неудивительно! Увидев, кто их остановил, Лонжа мысленно согласился со своим новым знакомым. Scheiße! Иначе и не скажешь.

      …Оскаленный череп в петлице и на фуражке, карабины наперевес, наглый, полный презрения взгляд. «Мертвая голова», лагерная охрана. Двое по бокам, в центре – офицер, рядом с ним Столб с какими-то бумагами в руках. Один показывает, второй внимательно изучает, время от времени поглядывая на стоящих в строю.

      Секунды затяжелели, каждый удар сердца гулко отдавался в висках. «Будет вам мерзость», – пообещал Агроном, и Лонжа ему поверил. А чем не мерзость – кошки-мышки с обреченным? Отпустили – и снова поймали.

      «Ваша судьба – лагерь и печь крематория». Белый танец Смерти, зал с колоннами, невидимый в темноте оркестр…

      Обойдись без вопроса

      Обойдись без ответа,

      Полыхают зарницы,

      Уходит жизнь…

      Август Виттельсбах закусил губу и стал ровно, словно в миг, когда на его плечи лег королевский горностай. Все сделано правильно. Пусть!

      Рай не светит нам, шагнувшим в бездну,

      Новых воскресений нам не знать!

      С Агнешкой он виделся за три дня до ареста. Сейчас она уже дома, в безопасности. И это хорошо.

      – Гефрайтер Пауль Рихтер?

      Офицер уже рядом, смотрит в лицо. Пусть смотрит!

      – Так точно!

      Долгий внимательный взгляд. Наконец, «мертвоголовый» отвернулся, отошел на несколько шагов.

      Оскалился.

      – Извините за вынужденную задержку, господа. Чрезвычайные обстоятельства! Успешной вам службы!..

      Вздернул правую руку вверх.

      – Хайль Гитлер!

      Стоящие в строю промолчали. Обер-фельдфебель Столб неохотно поднес руку к козырьку.

      Смерть отступила.

      – Чрезвычайные обстоятельства? – хмыкнул разговорчивый сапер, когда грузовик, наконец, тронулся. – Да побег у них, точно говорю!

      – Здесь где-то лагерь? – не выдержал Лонжа.

      – Не где-то, – наставительно молвил второй, – Все скоро узнаешь, камрад. А насчет побегов – это сказка. Из «кацета» убежать нельзя.

      Бывший номер 445 хотел промолчать, но губы сами шевельнулись.

      – Можно!

      Сказал негромко, но его услышали.

8

      Локи лежал на полу в грязной липкой луже. Первое ведро воды не помогло,

8

 Здесь и далее персонажи будут использовать выражения из обсценной лексики, переводить которые автор не считает возможным.