Лемносский дневник офицера Терского казачьего войска 1920–1921 гг.. К. М. Остапенко

по словам русской разведки, ведут себя лучше, но пьянство в их среде дело обычное.

      Неуверенность в дальнейшей судьбе армии – вот одна из причин всей проблемы. В самом деле, если армии предстоит в ближайшее время расформирование, то к чему трудиться и заниматься тренировкой? Со временем, в связи с отбытиями с Лемноса отдельных частей, неповиновение все увеличивается, так как перемещаются как раз наиболее дисциплинированные части! В июне 1921 г. французская разведка вынуждена признать, что «казаки все более […] проявляют неповиновение своему начальству». Один французский офицер после инспекционной поездки по лагерям сообщает о следующем заявлении весьма многочисленной группы казаков: «Мы не желаем больше подчиняться нашим начальникам, которые нами злоупотребляют и нас обманывают. Пусть Бруссо пришлет нам последнего из своих чернокожих, и мы пойдем за ним, но подчиняться ген. Абрамову – спасибо, нет». Большинство, как сообщает разведка, «мечтает лишь о демобилизации»[108].

      Действительно, работает русская демобилизационная комиссия с целью очистить армию от нежелательных элементов. Врангель просит, чтобы демобилизованных отправляли с Лемноса в гражданские лагеря под Константинополем, но французы отказывают. Во избежание инцидентов демобилизованных селят отдельно, но продолжают снабжать питанием и одеждой наравне с военными – для того, чтобы не ставить в привилегированное положение сохранивших верность ген. Врангелю.

      Преступность

      Кража на лагерных складах – явление частое. Бруссо трезво описывает нравственность войск: «Ограбления, кража и ложь – постоянные явления на любом уровне»[109]. Не располагая достаточными силами, ему, скрепя сердце, приходится доверить охрану складов тем русским частям, которые внушают максимум доверия, а именно юнкерскому училищу. Следует выписка из французской докладной записки: «Это отборное войско, по праву гордящееся подобным назначением, решило – руководствуясь российским методом, – что ценность подобной караульной службы оправдывается лишь в том случае, если из нее можно извлечь выгоду для себя. Итак, проломив изгороди […], юнкера прикарманивают содержание интендантских складов и переносят добычу в свои палатки, даже не пытаясь провести операцию скрытно – до такой степени все им кажется естественным и нормальным»[110].

      Русская разведка докладывает, что и само интендантство не остается в долгу: «Растраты приобретают угрожающие размеры, но в ответ на жалобы русское интендантство, не стесняясь, сваливает всю вину на французское […]. Расходы русских офицеров, занятых в интендантских службах, как правило, сильно превышают их доходы»[111].

      Вот один пример из многих: арестованы два офицера, завысившие свой наличный состав с целью продажи возникающих таким путем излишков продуктов питания[112]. Многие офицеры просят отпуска для кутежа в Константинополе, но, сознавая, что эти деньги были собраны «трудно объяснимыми путями», в апреле 1921 г. Бруссо вынужден им в подобных

108

SHAT, 20 n 1158, доклад 222/S капитана Пере от 07.06.1921.

109

Ibid., 20 N 1154, письмо 131/s ген. Бруссо Командующему СОС от 05.12.1920.

110

SHMT, 56 C 59–60, командировочный отчет неизвестного автора от 31.12.1920.

111

SHAT, 20 N 1155, отчет 12 русской разведывательной службы на Лемносе от 06.03.1921.

112

SHMT, 56 C 66bis-67, протокол еженедельного совещания СОС от 26.03.1921.