Динго. Андрей Манушин

етербурга. Динго по привычке, выработанной им за долгое время путешествия со мной в общественном транспорте, вскочил на сиденье рядом и сел, уставившись в окно. Спустя несколько минут в вагон зашли контроллеры. Люди засуетились, доставая билеты, кто-то потянулся за кошельком. В их повседневных заботах – как бы мне, поработав весь день, вовремя поспеть на электричку, прийти домой, или поехать на дачу, привезти еды или денег домашним, чтобы они не умерли от голода, успеть туда, успеть сюда – Динго видел лишь бессмысленные телодвижения. Их разговоры о пустом быте были скучны ему. Он не понимал и не видел интереса во всех этих скачущих, кричащих и снующих по перрону людях. Зачем? – должно быть думал он.

      Толстая молодая контролерша проверила мой билет, недовольна косясь на собаку. Потом спросила:

      – Собака ваша?

      Вопрос странный.

      – Если предположить, что собака вообще может быть чья-то, тогда моя. Мой, – поправился я. – Мой друг.

      – Пусть ваш друг опуститься в ноги. Или вы желаете заплатить за место, что он занимает?

      – Динго, спустись вот сюда, – пёс послушно соскочил вниз. – Лежать, – он лёг, внимательно посмотрев на меня.

      – Да, они думают, что ты чем-то хуже нас.

      Динго, возмущённо гавкнул.

      – Объяснять им? Тогда меня примут за душевнобольного.

      Собака глубоко вздохнула и опустила голову на передние лапы.

      – Умная собака, – изумилась контроллер, – что за порода?

      – Западносибирская лайка, – отворачиваясь от ничего не понимающей женщины к окну, ответил я.

      – Можете посадить её обратно, – улыбнулась она вдруг. – Уверена, такой пёс ничего плохого не натворит, – ещё больше заставляя меня поверить в её непонимание, сказала она.

      Вечером мы шли с Динго по старому бульвару. Ночь была звёздная, мы ходили уже полтора часа, но заканчивать прогулку никому не хотелось. Пёс, касаясь загривком моей ноги, следовал одним темпом со мной. Когда мы останавливались, чтобы перейти мост, он вопросительно посмотрел на меня.