Пепел на ветру. Ольга Гусейнова

или нет. Ведь не зря у тебя уже постоянно руки трясутся от плохого предчувствия.

      Он заметил, как я побледнела, но дрожь этого самого злосчастного предчувствия подсказала: он прав. Дар ясновидения проявляется среди магов слишком редко – один человек на миллион, предчувствие – чуть чаще, и его нельзя проигнорировать. Хоть оно такое практически бесполезное, ведь нельзя сказать точно: «Что было? Что будет? Чем сердце успокоится?» Но моего побледневшего лица для Нелюбина оказалось достаточно, впрочем, как и для Конева, превратившегося в мраморную мрачную статую.

      – Я так полагаю, вы уже сталкивались с подобными симптомами болезни? – тихо спросил он.

      По моим щекам потекли непрошеные слезы, а Савелий устало ответил:

      – В начале декабря погибли родители Киры, и у них были слишком похожие симптомы. Дай-то триединый, чтобы я ошибался… – весь его гнев и злость потухли. Как мне показалось, осталось лишь смирение перед судьбой.

      Неожиданный толчок дал понять: корабль остановился у пристани. Нас встречало слишком много народу, причем официального, общения с которым хотелось бы избежать любыми путями.

* * *

      Всех, кого сняли с того злополучного корабля, разместили по палатам в военном госпитале под патронатом АНБ, причем каждого – в отдельном застекленном боксе.

      Врачи, защищенные магическими коконами, записали данные о каждом предполагаемом больном, взяли кучу анализов, а потом, извинившись, сказали: придется подождать ровно сутки. Как нам сообщили, несколько подобных очагов заражения зафиксировано в разных районах Москаны, причем за последние несколько суток. И пока АНБ и центр по контролю за распространением инфекционных заболеваний не может определить конкретный источник. Вот всех и свозят сюда, но самым интересным и тревожным является тот факт, что пока заболевают исключительно маги, особенно слабые или с ничтожным даром, и крайне редко – полукровки.

      Все это навевало мрачные мысли и подозрения: я думала о словах Савы, которые могут оказаться верными. Тряхнула гривой каштановых волос, пытаясь вернуть себе уверенность, но пока ничего не помогало.

      – Детка, как ты там? – за бежевыми пластиковыми непрозрачными шторками раздался взволнованный голос Нелюбина.

      Отодвинув их в сторону, я уставилась на Саву, который прилип к стеклу, разделяющему наши боксы, и уперся в него двумя ладонями. Немного вытянутое худое лицо чистокровного мага осунулось, а сероватая кожа покрылась бисеринками пота.

      Дотронулась своей ладонью в том месте, где он касался стекла, только со своей стороны. Тихо прошептала, но так, чтобы он услышал меня:

      – Прости, что не поверила. Ты, как всегда, лучше меня разбираешься в моих предчувствиях.

      Так мы простояли пару минут, упираясь в стекло, разделяющее нас, лбами и ладонями. Странное чувство единения сейчас охватило меня: ведь мы никогда не были так близко друг к другу, как сейчас, не в физическом, а в духовном плане.

      – Прости, что поднял на тебя