Джонни в большом мире. Алексей Лавров

страшно подумать, что ты сотворишь, если тебя достанут непросто!

      Снова хохот, команда поехали… и роковой момент – ты обоссался, паршивец?

      – Да не я это, он! – со всей убедительностью воскликнул Джонни, – поздно заметил, когда его ставил!

      – Ха-ха-ха! Ну, уморил, мороженого тебе, что ли купить? Ха-ха-ха!

      Пройдя обязательную программу визита в родном полицейском участке, Джонни на ритуальный уже вопрос дежурного копа. – Ну, что с тобой делать, грязная скотина? – вместо обычного своего «пустите переночевать» ответил. – Может, убьёте?

      Дав полицейскому насладиться новизной, продолжил. – Ну, коли самим лень, поручите военным!

      Коп неожиданно для себя задумался над свежим поворотом заезженного до омерзения сюжета. В предложении был смысл.

      Отпадала необходимость писать много букв, ломая голову над их расположением. А то ж ведь рапорт – раз, объяснительная этого ушлёпка – два, показания с того обоссаного терпилы – три.

      И дел-то всего – вписать его в другой протокол и запихнуть недоумка не в ту камеру. Ну, в ту, где отпускники после дебоша отсыпаются. Их, вообще-то, полагалось в комендатуру сдать, но уж больно они пьяные хулиганили и имели много денег, только потеряли где-то.

      Пусть парень за компанию с ними загремит на губу, а там разберутся или убьют, второе предпочтительнее.

      Джонни тоже показался такой вариант более вероятным. Попутчики не хотели лезть в полицейский автобус, как их не дубасили, ни в какую не желали там находиться. Еле погрузили, даже пристегнули наручниками к лавке.

      Парни с виду присмирели, но когда автобус развил приличную скорость, один из сопровождающих копов приоткрыл узкое окошко почти под потолком, чтоб выбросить окурок.

      Так один арестант без видимой подготовки стартовал с места и рыбкой скрылся за окном. Джона совсем переполнили нехорошие предчувствия.

      На губе Джон впервые полной ложкой хлебнул военного пафосу. Сначала их били за то, что умудрились попасть гражданским копам. Потом отбой, подъём, завтрак.

      И строевые занятия! Вот Джонни настрадался, пытаясь за минуты усвоить то, что нарабатывается долгими тренировками. Командир решил, что Джон издевается, его отволокли в одиночку и снова мастерски избив, оставили отлёживаться, поэтому обед он пропустил.

      После обеда Джона привели на плац, и опять в перспективе замаячила одиночка.

      – Да я просто не умею! – не выдержал Джонни.

      На него с интересом посмотрели, засмеялись, и Джон отоварился за то, что он гражданский самозванец.

      Повели к начальнику. Но к тому моменту он жил военной жизнью уже больше суток. Начальник сказал, что это недоразумение, даже извинился! По его приказу Джону дали выспаться, накормили и снова привели.

      Офицер ласково спросил, хочет ли Джон в армию? В армию Джонни хотел уже не так сильно, как днём ранее, но не зря же он столько вытерпел! Что поделать, раз такие правила? Он прислушался к себе и понял, что в армию хоть и несильно, но хочет. Так и сказал.

      Ему