Дело – труба!. Наталья Александрова

вы меня своим замечательным рассказом, так что я, похоже, утратил инициативу… хотя нет, еще не все потеряно… мы вот как походим… извините, Иван Игнатьевич, но теперь вам шах…

      – И правда… – расстроился старик. – Что же это такое… как же я это проглядел…

      – Да, а теперь и мат!

      – Ну, снова твоя взяла…

      Ближе к вечеру Маркиз снова заехал на Обводный канал, в мастерскую Уха. Сам хозяин мастерской стоял посреди гаража, возле Лёниного автомобиля с работающим мотором, и слушал его с таким просветленным лицом, с каким меломаны слушают выступление знаменитого тенора на Зальцбургском фестивале.

      – Ты только послушай! – обратился он к Маркизу вместо приветствия. – Как работает! Это же музыка! Да что я говорю – это гораздо лучше любой музыки!

      – Хороший звук! – подтвердил Леня, чтобы не огорчать приятеля. – Теперь больше не стучит. Спасибо.

      – Не стучит! – передразнил его Ухо. – Да он поет! Ты только прислушайся! Это же симфония!

      – Так что – можно забирать?

      – Можно, – разрешил Ухо и выключил мотор. – Кстати, я проверил по своей базе тот номер, который ты мне дал.

      – Номер внедорожника?

      – Вообще-то на этот номер зарегистрированы старые «жигули» выпуска девятьсот лохматого года, которым и на улицу-то выехать зазорно…

      – Что? Значит, фальшивка? Ничего не узнать?

      – Не спеши с выводами. Я хозяина этих «жигулей» хорошо знаю. Это дядя Паша.

      – Что еще за дядя Паша?

      – Да есть такой подозрительный тип преклонного возраста. У него еще несколько таких же старых машин. Так сказать, пункт проката. То есть сами машины, наверное, уже давно на свалке или разобраны на детали, но он не снимает их с учета, а их номера сдает напрокат разным сомнительным и подозрительным типам, которым не хочется светить машину с собственными номерами. Так что те, кто на тебя наехал, явно дяди-Пашины клиенты.

      – Так поедем, поговорим с этим дядей Пашей, может, он нам что-нибудь про них расскажет.

      – Ну ладно, давай проведаем старика. Тем более что это совсем рядом, на Двенадцатой Красноармейской.

      В той части нашего города, которая располагается по сторонам Измайловского проспекта, до революции был расквартирован гвардейский Измайловский полк, один из самых привилегированных полков императорской лейб-гвардии, основанный еще императрицей Анной Иоанновной. Как водится, солдаты этого полка селились по ротам, и улицы этой слободы носили соответствующие названия – от первой роты до тринадцатой.

      После революции эти улицы, не мудрствуя лукаво, переименовали в Красноармейские – первая рота стала Первой Красноармейской, вторая – Второй, и так до Тринадцатой Красноармейской. Вторичное переименование улиц в девяностые годы прошлого века не затронуло эти улицы, видимо, до них просто не дошли руки, и они так и остались Красноармейскими.

      Из всех Красноармейских улиц Двенадцатая, пожалуй, самая тихая и малолюдная,