Дело – труба!. Наталья Александрова

Иван Игнатьевич был вынужден подрабатывать частными консультациями.

      Летом он подолгу просиживал в знаменитом Катькином садике, как называется в нашем городе сквер перед Александринским театром, рядом с памятником Екатерине Великой, играя в шахматы с такими же благообразными старичками; с наступлением же холодов перебирался в «Касабланку». Здесь, в этой бильярдной, его всегда могли найти люди, которым по какой-либо причине могли понадобиться его обширные профессиональные познания.

      Несколько лет назад «Касабланка» закрылась, на ее месте открылся итальянский ресторан, потом индийское кафе, потом модный ресторан африканской кухни под названием «Черное и белое» и, наконец, с началом кризиса, ностальгическое заведение «Общепит».

      Менялись вывески, менялись хозяева, менялся персонал, менялось меню, и только Иван Игнатьевич оставался на своем неизменном месте, за одним из дальних столиков.

      Владельцы меняющихся заведений смотрели на него благосклонно: старый домушник был местной достопримечательностью, придававшей заведению дополнительный колорит и популярность. Кроме того, к Ивану Игнатьевичу постоянно приходили гости, люди, как правило, небедные, и они непременно что-нибудь заказывали, тем самым повышая товарооборот заведений.

      Вот и сейчас Маркиз нашел старого знакомого за его постоянным столиком.

      – Здравствуйте, Иван Игнатьевич! – проговорил он, подходя к столу. – Разрешите присоединиться?

      – Здравствуй, голубь, – ответил старик. – Садись, поболтаем.

      – Как поживаете? Как ваше драгоценное здоровье?

      – На здоровье не жалуюсь. Вот разве что на скуку… чем плоха старость? Никаких интересных событий, никаких впечатлений! Одна радость – с хорошим человеком в шахматишки перекинуться. Кстати, голубь сизокрылый, если мне не изменяет память, ты мне прошлый раз проиграл – так не хочешь ли отыграться?

      – Почему бы и нет? Давайте сыграем партию…

      Иван Игнатьевич поставил на стол доску, расставил на ней фигуры и призывно махнул рукой.

      Ничего не произошло, никто не спешил их обслужить.

      – Ах ты, черт! – пробормотал Иван Игнатьевич. – Совсем забыл, что здесь теперь это совковое заведение с его ненавязчивым сервисом! Теперь здесь официантку не дозовешься!

      Он привстал, оглядел зал и увидел официантку, которая болтала возле служебной двери с охранником.

      – Девушка! – окликнул ее Иван Игнатьевич. – Эй, девушка, это я тебе, подойди-ка!

      Официантка и бровью не повела. Иван Игнатьевич вздохнул, достал из бумажника сторублевку и помахал ею в воздухе.

      – Все время забываю о теперешних порядках…

      На этот раз официантка заметила его призыв и неспешно подошла к столику.

      – Ну, чего надо? Видите же, что я занята!

      – Не переигрывай! – строго проговорил Иван Игнатьевич. – Принеси-ка нам, голубка, две чашечки кофе… ну, ты же знаешь, как я люблю, чтобы крепкий, как поцелуй, горячий, как африканская страсть,