Стеклянное лицо. Фрэнсис Хардинг

заглядывая в дверной глазок.

      В маленьком коридоре стояла одна-единственная женщина. У нее была настолько тонкая талия, что казалось, она вот-вот переломится. На ней было темно-зеленое платье с расшитым серебряными бусинами корсажем и высоким кружевным воротником. Каштановые волосы скрывались среди леса перьев, по большей части радужно-зеленых и черных, и поэтому женщина казалась выше, чем на самом деле. Первым делом Неверфелл подумала, что леди пришла с какого-нибудь великолепного приема.

      Шею мадам Аппелин обвивал черный шелковый платок, оттенявший бледное лицо. Неверфелл сразу же решила, что это самое красивое лицо, которое она когда-либо видела. В форме сердца, идеально гладкое. Пока леди ждала, на ее лице сменялись различные выражения – это выглядело странно и волнующе на фоне вечно сердитого вида Грандибля. Большие раскосые зеленые глаза, поразительно черные брови. И только ямочка на подбородке придавала ее чертам легкую неправильность.

      Вспомнив инструкции Грандибля, Неверфелл открыла маленькую тайную створку и внимательно принюхалась. Ее острый нюх сыродела уловил только запах пудры для волос и нотку фиалок. Леди пользовалась духами, но не Духами: приятный аромат, но не тот, что порабощает разум.

      Неверфелл отодвинула последний засов, навалилась на огромное железное кольцо и открыла дверь. Увидев ее, женщина замешкалась, потом изобразила вежливое удивление с оттенком доброты.

      – Могу я поговорить с мастером-сыроделом Мурмотом Грандиблем?

      На Неверфелл еще никогда не смотрели так ласково, и у нее тотчас пересохло в горле.

      – Да… я… он в гостиной. – Самый удобный момент поговорить с создательницей Лиц, а она и двух слов связать не может. Лицо под маской запылало. – Я… я хотела кое о чем спросить вас…

      – Неверфелл! – донесся громовой голос из гостиной. Неверфелл мгновенно вспомнила инструкции хозяина. Не болтать. Вероятно, он имел в виду, что ей вовсе нельзя разговаривать.

      Она поколебалась, потом поклонилась и сделала шаг назад, впуская женщину. Сегодня не будет никакой дружеской болтовни. К этой гостье надо отнестись со всем вниманием, окружить ее заботой и комфортом. Так что Неверфелл подождала, пока мадам Аппелин войдет, заперла за ней дверь и проводила в гостиную этот аккуратный маленький манекен со светлыми глазами и серебряной улыбкой.

      Свет в коридоре был слабым – верный знак того, что людей здесь обитало мало. Как люди нуждались в маленьких плотоядных растениях-ловушках, запертых в фонарях и перерабатывающих спертый воздух в свежий, пригодный для дыхания, так и растениям требовались люди и выдыхаемый ими воздух. Если людей недостаточно, то ловушкам не хватает воздуха, они перестают светиться и засыпают. Цветом растения напоминали бледные поганки, и их слепые рты зевали скорее от скуки, чем в надежде приманить на свет жирных пещерных мотыльков.

      К счастью, мадам Аппелин послушно следовала за Неверфелл, не пытаясь свернуть с пути или что-нибудь потрогать.