На пороге миллениума. Ирина Грачиковна Горбачева

тяжёлые страшные.

      – Жанна! Тебя не узнать!

      Жанна и раньше считала себя модницей. Всегда имела импортные шмотки, купленные на «толкучке» или в комиссионном магазине, яркий макияж, постоянно терпкий запах «Fidji» исходящий от неё, длинные ногти с ярким маникюром. Мы не виделись лет пять, шесть. И всё тот же одурманивающий запах «Fidji», пальцы унизанные множеством золотых колец, тот же маникюр и одета всё так же вызывающе-импортно «а-ля, я всё ещё девушка». Обтягивающие модные джинсы, топ, не скрывающий чуть мятой временем груди и модная короткая ветровка с яркой надписью во всю спину «Montano».

      – Всё такая же молодая и модная, – слукавила я.

      – Да, а что мне! Живу в своё удовольствие. Как вы? Как мама? Пошли ко мне я тебя хорошим кофе угощу и поболтаем. У меня теперь свой салон!

      – Что ты говоришь?! Здорово! – искренне обрадовалась я новости.

      Мы вышли на конечной остановке у Центрального рынка. Прямо посередине бывшего сквера стояли в два этажа синие импортные бытовки. Во всяком случае, похожие сооружения, такие я видела в Москве, приспособленные под разные фирмы-офисы.

      – Вот мой салончик, – она открыла дверь павильона, на которой красовалось название – «У Жанны».

      – Как тебе? – мы прошли через маленький тамбур и зал, где находились два рабочих места с зеркалами и креслами. Она открыла дверь в небольшую каморку, названную ею кабинетом.

      – Сейчас я тебя угощу классным кофе, – на небольшом столе появились две чашки, растворимый кофе «Nescafe», сахар, – рассказывай! Облокотившись на стол и выставив напоказ своё глубокое «декольте», она стала с интересом задавать мне вопросы о родителях, обо мне, сестре.

      – Лёлька в Москве уже давно, – ради уважения, к хозяйке я попробовала кисловатый напиток. Не будешь же хвастаться, что с некоторых пор привыкла к лоснящемуся от жира, пахучему натуральному кофе в зёрнах, а для подарков и своим близким привожу только растворимый «Карт нуар» или «Якобс».

      – Знаешь, – продолжила я, – Лёлька сейчас не работает. Новый муж, новые заботы. В принципе всё хорошо, правда, небольшие трудности у неё появились. Вот не знаю, как ей помочь, – неожиданно для себя я выдала можно сказать семейную тайну.

      – А что такое?

      – На некоторое время им с мужем очень срочно понадобилась валюта. Не знаю, у кого занять? Я привыкла у Лёльки брать в долг, теперь ей срочно понадобилась большая сумма.

      – Н-да, – задумчиво произнесла Жанна, – а сколько надо.

      – Много! Тысяч десять – пятнадцать. Много, – я побоялась назвать большую сумму.

      – Ну да, многовато, – задумчиво произнесла она, – слушай, возьми мой домашний номер телефона, – она протянула свою скромную визитную карточку, распечатанную на обыкновенном листе печатной бумаги, – позвони, вечерком поговорим. Добро?

      – Правда? У тебя есть валюта?

      – Нет, у меня нет. Но есть человек, крыша моя, так сказать, у которого я могу её взять, естественно под проценты. Но он тебе сможет дать только под моё поручительство.