На излёте, или В брызгах космической струи. Анатолий Зарецкий

документа. Несмотря на поддержку Бродского, решение так и не было принято.

      – Ретрограды, – возмущался Юрий Константинович, – Заскорузлые мозги. Даже не понимаете, что новое изделие на старых подходах нам не сделать. Получим тот же паровоз, только покрупней. А здесь ребята предложили столько нового. Стройную систему контроля. Автоматизированную систему управления подготовкой и пуском. И не просто предложили, а разработали четкие технические требования, наметив, как все это сделать. В общем, Эмиль Борисович, мы с Инной присоединяемся к группе Кузнецова. Будем участвовать в работе над этим документом. А там посмотрим, чья возьмет.

      Так мы с Владимиром Александровичем получили не только активных сторонников, но и соратников в работе по новому направлению. Конечно же, Юрий Константинович подключался к нам лишь время от времени. Но Инна Александровна, по его поручению, вскоре полностью стала членом нашего маленького коллектива.

      А недели через две Юрий Константинович принес показать нам и Бродскому черновик документа, который подготовили проектанты Феоктистова по программе «Остров». Это были технические требования к системам долговременной орбитальной станции, которую еще только предстояло создать, собирая ее прямо на орбите из модулей, доставляемых к станции по мере необходимости. Структура документа очень напоминала нашу. И Бродский тут же принял решение, не созывая больше никаких совещаний.

      Глава 9. Этот День Победы

      Меж тем страна готовилась отметить юбилейную дату – тридцатилетие Победы в Великой Отечественной войне. Я хорошо помню, как пышно отмечали предыдущий юбилей – двадцатилетие. В училище это событие запомнилось тем, что неожиданно весь рядовой и офицерский состав был награжден правительственной наградой – специально выпущенной юбилейной медалью. А еще, что впервые за много лет в военном параде в Харькове участвовала техника.

      Нашу парадную «коробочку» отмечали всегда. На многочисленных репетициях мы, по приказу командующего парадом, иногда проходили перед парадным строем, как образец для подражания. Но, на том параде превзошли самих себя. Трибуны встречали нас бурными аплодисментами, совсем как артистов. После торжественного марша нас отвели в сквер, где оставили оружие.

      Едва вернулись, пошла техника. Конечно, она была не столь разнообразна, как в Москве на Красной Площади, но ее было очень много. Она шла и шла, сотрясая площадь и заполняя грозным гулом окрестности. На выходе из прямоугольника площади, боевые машины резко набирали ход и, обходя сквер двумя потоками, мимо нас уже проносились на приличной скорости.

      Из-под гусениц танков сыпались искры, и я невольно вспомнил, как в раннем детстве видел огромные колонны тех самых танков и самоходок, которые с боями дошли до Германии и года через три после завоеванной ими Победы возвращались на Родину. Из-под их гусениц точно так же сыпались искры, а из выхлопных труб летели черные клубы сажи. Те танки были темно-серыми от дорожной грязи и пыли. Они сами были как огромные бесформенные