На излёте, или В брызгах космической струи. Анатолий Зарецкий

к финишу, когда наш адвокат вдруг объявил, что, похоже, мы, как и осень, выходим на финишную прямую. Не исключено, что еще до Октябрьских праздников начнется заключительное заседание, которое продлится дня два-три, по завершении которого будет оглашено судебное решение.

      Новость вдохновляла, но ощущение бессмысленности моего пребывания на всех этих заседаниях меня не покидала. И я сказал адвокату, что скорей всего уеду на праздники в Москву. Мое сообщение его напугало.

      – Да вы что? Вы же моя козырная карта. Забудьте о праздниках. Сейчас именно от вас будет зависеть все, – темпераментно пояснил адвокат.

      А мне уже было все равно, чем закончится этот процесс. Лишь бы он закончился поскорее, и я смог бы, наконец, уехать туда, где меня уже давно ждут жена и дочь, где ждет интересная работа и учеба.

      Время до начала процесса тянулось томительно медленно. Днем я еще чем-то был занят, а вечерами меня одолевала тоска, причем тоска беспричинная. Хотя, мне кажется, беспричинной тоски не бывает.

      Лишь Володя периодически пытался показывать мне свои картины и большие красочные альбомы репродукций картин известных авторов. В последнее время он увлекся импрессионистами, и весь вечер до поздней ночи я слушал его рассказы о жизни этих художников. Вначале почти не слушал, но с каждым вечером ощущал, что мои познания в области искусства становятся все обширней и все глубже.

      А заключительное заседание все переносили и переносили. И лишь во второй половине ноября свершилось чудо – была назначена окончательная дата, перенос которой невозможен. Уже в первый день заседание продлилось несколько часов. Но лишь на следующий день добрались, наконец, до меня. Я проходил по делу как “свидетель”.

      И вот судья вызвал меня для опроса. После формальных вопросов судьи меня передали адвокатам.

      – Вы женаты? – последовал вопрос адвоката “истца”.

      – Да, – ответил я, понимая, какой вопрос будет дальше. Так и случилось.

      – А где живет ваша жена и ребенок?

      – В Москве.

      – У них есть жилплощадь?

      – Да. Они проживают в квартире, которую получила мать жены.

      – Значит, и у вас там есть жилплощадь, если вы решите жить с семьей в Москве?

      – У меня нет там жилплощади. Да и как я могу знать, что будет завтра, если не знаю, чем закончится день сегодняшний. Из армии меня направили в Харьков, а не по месту жительства жены. Харьков – мой родной город. И в данный момент официально я – харьковчанин.

      – Как вам удалось прописаться, если не секрет? – задал вопрос адвокат “истца”, и я краем глаза отметил, как дернулся наш адвокат. Но я остановил его жестом.

      – Без проблем. Все годы моей службы в армии, вопрос о моей прописке никем не ставился. Я жил в казарме, затем дома, а затем в офицерском общежитии части. Когда оформлял паспорт, в паспортном столе сообщили, что моя харьковская прописка не аннулирована. И в мой паспорт можно без проблем вписать как старый