Маленькая красная записная книжка. София Лундберг

рот был слегка приоткрыт, будто она хотела ответить за меня.

      – Ты разве не понимаешь? Ты будешь знаменитой. Это мечта любой девочки. Улыбайся!

      Ее раздражение из-за моего молчания было настолько осязаемым, что я вздрогнула. Она покачала головой и фыркнула. А потом приказала мне собирать вещи.

      Час спустя я сидела на заднем сиденье машины месье Понсарда. В мешке, закинутом в багажник, лежала лишь одежда. Никаких книг. Я оставила их у мадам.

      Тогда я в последний раз видела ее. Намного позже я узнала, что она спилась до смерти. Ее обнаружили в ванне. Утонувшей.

      Глава пятая

      – Потому что она веселая и добрая девчонка, и так говорим мы все… – Дорис умолкает посреди песни. – Точнее, и так говорю я! С днем рождения, дорогая Дженни!

      Она продолжает петь, глядя на экран и на улыбающуюся женщину. Как только песня заканчивается, дети Дженни хлопают.

      – Чудесная Дорис! Большое спасибо! Поверить не могу, что ты всегда помнишь.

      – Как я могла забыть?

      – Вот я и думаю, как ты могла? Просто подумай… Когда я появилась в твоей жизни, все круто изменилось, верно?

      – Нет, моя дорогая, моя жизнь тогда стала богаче. Какой ты была милой! Послушная, смеялась в своем манеже.

      – Думаю, у тебя неправильные воспоминания, Дорис. Я не была послушной. Все дети трудные. Даже я.

      – Не ты. Ты родилась маленьким ангелом. На твоем лбу было написано «послушная», это я точно помню.

      Она подносит руку к губам и посылает воздушный поцелуй, и Дженни со смехом притворяется, что ловит его:

      – Наверное, я была очень милой, когда ты приходила, ты была мне нужна.

      – Да, полагаю, так и было. И ты была мне нужна. Мы обе нуждались друг в друге.

      – И сейчас нуждаемся, к твоему сведению. Ты можешь запрыгнуть в самолет и прилететь?

      – Уф, глупышка, конечно же не могу. У тебя уже был торт?

      – Нет пока. Вечером. Как только дети вернутся с факультативов. За полчаса до сна. Вот тогда мы его и съедим.

      Дженни усмехается:

      – Тебе точно надо поесть. Исхудала. Ты правильно питаешься?

      – Дорис, я искренне считаю, что с твоими глазами что-то не так. Ты разве не замечаешь мой спасательный круг?

      Она гладит себя по животу и охватывает пальцами жировую складку.

      – Я вижу перед собой худенькую красивую маму троих детей. Не надо сейчас еще ко всему прочему садиться на диету. Ты идеальна. Немного тортика не повредит.

      – Ты всегда умела врать. Помнишь, я ходила на танцы и мое платье было слишком маленьким? Оно так обтягивало, что разошлись швы. Но ты сразу нашла решение проблемы – повязала вокруг талии тот красивый шелковый шарфик.

      Глаза Дорис сияют.

      – Да, я отлично это помню. Но тогда ты действительно была немного пухлой. Это было, когда этот темненький и красивый парень… Как его звали? Морган? Майкл?

      – Маркус. Маркус, моя первая любовь.

      – Да, ты так грустила, когда он с тобой расстался. И ела на завтрак