Гнездо перелетного сфинкса. Дарья Донцова

зеленую или красную?

      – В красную!

      – Китайскую?

      Хозяин остановился.

      – Надежда, перестань задавать глупые вопросы. Уже сказано: в китайскую!

      Девушка молитвенно сложила ладони.

      – Простите меня, глупую, но их три!

      Константин вздернул брови.

      – Три? Чего три? Кого три?

      – Китайских гостиных, – прошептала Надежда, – с драконами, красная и золотая с вазами. Куда господина Телевикина направить?

      Хозяин моргнул.

      – А где мы сейчас все чай пили? Вот туда и вернемся.

      – Спасибо. Простите. Извините, – начала кланяться прислуга.

      – Ступай уже, – отмахнулся Амаретти.

      Горничная развернулась и хотела убежать, но барин притормозил ее:

      – Надежда! А где все эти китайские гостиные находятся?

      – Золотая с вазами тут, – сообщила прислуга, показывая на черную створку, около которой мы стояли.

      Константин распахнул дверь.

      – Я сюда никогда не захожу. Почему она золотая, да еще китайская? Голубые стены, мебель из Италии!

      Надежда сделала книксен.

      – На подоконнике находится панда.

      Я осмотрелся и увидел плюшевую черно-белую игрушку размером чуть больше моей ладони.

      – Ну? Продолжай, – велел хозяин.

      – У нее ошейник из драгметалла, – прошептала Надя, – комната поэтому получила название китайской. Панда, она…

      – Знаю, – отмахнулся Амаретти, – вот же глупость – назвать комнату китайской, да еще золотой, по причине нахождения в ней такой ерунды.

      – Концепт дома таков, – неожиданно заявила горничная, – нет полной стилизации, штор, люстр, мебели – всего того, что подделывается под Индию, Египет, Англию. В каждом помещении находится один предмет, главный, он задает дух и название.

      Я удивился, вот уж не ожидал такого заявления от Надежды.

      – Это не мои слова, – смутилась Надя, – их Нина Леонидовна на бумаге написала, выучить заставила и велела всем говорить.

      – М-м-м, – протянул Амаретти.

      – Гостиная, куда мы возвращаемся, ее как именуют? – полюбопытствовал я.

      – Змеиная розовая, – отчеканила горничная. – Разрешите пойти за господином Телевикиным?

      – Ступай, – махнул рукой Константин.

      Когда мы вошли в комнату, владелец имения посмотрел по сторонам и хмыкнул:

      – Иван Павлович, видите здесь змей?

      – Возможно, их символизируют закорючки на занавесках, – предположил я, – но они вышиты на зеленом фоне серебряными нитями.

      Наверное, Амаретти перестал нервничать, он снова стал говорить мне «вы».

      – Надеюсь, теперь вам понятно, почему меня бесит открытие матерью дизайнерского бюро, – процедил Константин Сергеевич.

      – Ваша мать занимается оформлением помещений? – уточнил я.

      – Разве я не сказал? – насупился мой собеседник. – Да. Сначала она тренировалась на нашем особняке, насовала в него панд в ошейниках, обозвала комнаты по-идиотски, потом возомнила