Зелёная миля. Стивен Кинг

причину я знал, и если уж правдиво рассказывать об остальном, можно и тут не уклоняться от истины. На мгновение я представил себе, что эта мышь – я, но совсем не надзиратель, а еще один осужденный преступник на Зеленой миле, признанный виновным и приговоренный к смерти, которому, однако, достает мужества смотреть на стол высотой с гору (таким же большим, несомненно, покажется нам и трон Господний, когда Он призовет нас к Себе) и громкоголосых, одетых в синее гигантов, сидящих за ним. Гигантов, которые расстреливали мышей из дробовиков, убивали их ударами щетки или ставили им ловушки, ломающие хребты, когда они осторожно ползли по слову «Победитель», чтобы съесть кусочек сыра, дожидающийся их на маленькой медной тарелочке.

      Щетка по соседству со столом отсутствовала, а вот швабра была в ведре с водой. Я в соответствии с графиком протер зеленый линолеум коридора и все камеры, прежде чем заняться с Дином письмами. Я видел, что Дин потянулся к швабре, но перехватил его руку, когда она уже коснулась деревянной рукоятки.

      – Оставь.

      Дин пожал плечами и опустил руку. Как мне показалось, особого желания пришибить мышь он не испытывал.

      Зверюга оторвал кусочек сандвича с солониной и подержал его над краем стола, зажав между двумя пальцами. Мышь с большим интересом смотрела на сандвич, словно знала, что это такое. Скорее всего знала. Я видел, как шевелятся ее усики.

      – Нет, Зверюга, только не это! – воскликнул Дин и посмотрел на меня. – Не разрешай ему, Пол! Если он начнет прикармливать эту мышь, тюрьму заполонят четвероногие.

      – Я просто хочу посмотреть, что она сделает, – оправдывался Зверюга. – В интересах науки.

      Он повернулся ко мне. Босс есть босс, чего бы это ни касалось. Я подумал и пожал плечами, как бы говоря, что, корми не корми мышь, особой разницы нет. Но на самом-то деле мне хотелось увидеть, как поведет себя мышь.

      Что ж, мясо мышь, естественно, съела. Времена-то были сами знаете какие – Великая депрессия. Но как съела! Она приблизилась к кусочку сандвича, обнюхала его, села перед ним, взяла в лапки и отделила мясо от хлеба. Проделала она это очень аккуратно и со знанием дела, напомнив мне какого-нибудь завсегдатая ресторана, отрезающего кусок бифштекса. Никогда я не видел, чтобы животное так ело, даже вымуштрованные домашние собаки. Пока мышь управлялась с мясом, ее взгляд ни на мгновение не отрывался от нас.

      – То ли очень умная мышка, то ли очень голодная, – послышался новый голос. Биттербак проснулся и теперь стоял у решетки в одних трусах. Его заметно тронутые сединой волосы, заплетенные в две косички, лежали на плечах, когда-то мускулистых, а теперь ставших дряблыми.

      – А что говорит индейская мудрость о мышах, Вождь? – спросил Зверюга, наблюдая, как мышь расправляется с мясом. Мы все поражались, с какой аккуратностью она лопает солонину, держа кусок в передних лапах и оглядывая его, прежде чем поднести к пасти.

      – Ничего. Знавал