Демон осени. Анастасия Александровна Енодина

ощутила, что способна защитить себя магией в случае чего. А в этом странном мире Лера, магии у которой не было и в помине, ничего пригодного для обороны в сумочке не имела. Приятно, конечно, что мирок этот мирный и безопасный, но волосы обрезать было по-прежнему нечем. Я даже подумала, что, возможно, среди безобидных на вид предметов есть какое-то хитроумное оборонительное устройство, но проверять свою догадку не стала, вспомнив о моей задаче в этом мире, которую я столь недавно, но столь чётко для себя сформулировала: обеспечить хорошие воспоминания.

      Я продолжила идти неизвестно куда, стремясь разыскать реку и полюбоваться ею. Однако то и дело приходилось сворачивать на ту или иную улочку, поскольку уж больно хотелось пройти по некоторым из них, загадочным и по-своему обворожительным. В итоге я вышла к огромным мрачного вида воротам. Примерно такие сейчас установлены перед въездом в город Олафа: большие, кованые, открытые, но всё равно неприветливые и слишком тёмные, чтобы можно было надеяться, что за ними будет уютно. За этими воротами, правда, не было покинутого города, зато был какой-то парк, довольно заросший и больше походивший на лес. Но всё же это был парк, забытый и неухоженный, но в котором всё ещё угадывались ровные аллеи и некогда симметричные насаждения ставшие уже огромными деревьев, от корней которых уже высились ввысь новые, молодые, поросли, придающие парку вид леса.

      Несколько минут я просто стояла перед раскрытыми воротами, сомневаясь, стоит ли покидать освещённый город и входить в тёмное царство больных деревьев. Пока я колебалась, успела заметить, что ворота покрылись ржавчиной, а в некоторых местах поросли каким-то лишайником. Кроме того, верхние петли одной из створок давно сломались, и потому она перекосилась, и вся нижняя часть вросла в землю, так что теперь закрыть раскрытые ворота было невозможно. Признаться, давно я не испытывала подобного трепета, как сейчас, стоя перед этими воротами и не зная, поддаться ли странному любопытству, которое граничило с тревожным чувством опасения перед неизведанным, или продолжить поиск реки. И, тем не менее, это чувство трепета мне удалось побороть. Я убедила себя в том, что ничего не теряю, ведь вряд ли меня убьют на месте обитатели этого парка. Да и вообще, не казался он обитаемым: тёмный, неприветливый и пугающий. Мне удалось заверить себя, что в таком месте никто не станет жить, а думать о том, кто всё-таки отважился бы поселиться в этом заброшенном парке, я думать не стала. Хватит мне знаний и о наших нежитях, а уж о сумрачных обитателях этого мира лучше и не знать, хотя я очень сомневалась, что таковые здесь существуют.

      Последний раз обернувшись на яркую улицу, я направилась в темноту парка, и она, к удивлению, оказалась вовсе не гнетущей и не пугающей, в отличии от ворот. Наверно, и ворота не были бы столь устрашающими для меня, если бы не ассоциировались с городом Олафа, который хоть и был красив, а заставлял сердце тревожно биться с момента первого совершённого по его земле шага и вплоть до того, пока