Солдаты космической войны. Андрей Геннадиевич Демидов

сели на грунт. Можете сразу с Эйхбергером выбираться наружу. Если появится символ 010 – значит сели на воду. Тогда смотри на экран системы GPS-Speys. Телеметрия убогая, но не подведёт. На воде люк не открывайте, а включайте радиомаяки. Ждите. То же самое, если датчик покажет температуру, ниже двадцати градусов по Фаренгейту. Кислорода у вас на двадцать часов. Время есть для спасателей. Итак, семь пятнадцать – падаем, десять – спуск на парашютах. Всего семнадцать минут, и мы спасены!

      – Всё понял, друг. Семь пятнадцать и десять. Хранит нас Господь! Несколько раз за сутки мы должны были умереть, а он ещё держит нас на этом свете. Прощайте! Прощайте, герр полковник, служить с Вами было удовольствием! – торжественно произнёс Гофман, неуклюже перекрестился огромной перчаткой и закрыл стекло шлема себе и Эйхбергеру.

      Дыбаль помог ему опустить на горловину контейнера тяжёлый люк и повернуть до конца клиновидные запоры. Когда раздался щелчок внутреннего запора, он сказал:

      – Такое чувство, что мы могильную плиту закрыли!

      – Хочу в Польшу! – сказал фон Конрад, – что ты там говорил про Польшу?

      – Теперь пора позаботиться о нашем шаттле… – сказал решительно Уайтгауз.

      Разбив стекло щитка запуска системы самоуничтожения станции, он открыл панель для набора кода.

      Вставив и повернув ключ, взятый с шеи майора Айдема, он вдавил до щелчка красную кнопку, похожую на шляпку гриба. Включилась сирена и звуковой секундомер начал обратный отсчёт. Женский голос с тембром, от которого бежали мурашки по коже, объявил:

      – Шаттл "Independence" готов к взрыву. Осталось две минуты пятьдесят пять секунд.

      – Что это шипит? – спросил Уайтгауз, стараясь высунуть подальше из шлема скафандра ухо.

      – Это водород заполняет весь объём станции. Я открыл водородный резервуар озонового реактора, – ответил Маклифф, вслушавшись в свистящий звук, похожий на свист гигантского чайника, кипящего на огне, – водород прибавит мощности взрыву пластида, когда сработает заряд самоуничтожения. Арабы будут счастливы – они любят умирать с шумом и пафосом!

      – Любители сериалов и футбола будут в шоке, когда рой наших обломков снесёт всю низкоорбитальную группировку телевизионных и интернет-спутников на низкой околоземной орбите, – отозвался штурман.

      Астронавты с трудом, словно проводили на ковре борцовскую схватку, заняли положение в контейнере. В нём, из-за недостатка места, они почти стояли лицом друг к другу, соприкасаясь нагрудными щитками. Арабы в это время интенсивно скрипели и жужжали алмазными бурами, вскрывая люк между грузовым модулем и самим шаттлом. Шипел льющийся жидкий водород, тикал таймер самоликвидации, выла сирена, звучал сигнал тревоги и бесстрастный голос в наушниках констатировал:

      – Шаттл готов к взрыву! Осталось одна минута и сорок пять секунд…

      – Закрывайте люк! – скомандовал лейтенант Уайтгауз, чувствуя, что сердце бешено колотится.

      Александр Дыбаль, тихо ругаясь по-русски, за кусок