Синий слон, или Девочка, которая разговаривала с облаками. Александр Блинов

одни колышки и вытоптанный пятачок на траве, где паслась моя Лошадь. И ещё остался её запах. Я долго ходил туда и ложился на это место, пока оно не перестало пахнуть Лошадью. Зато теперь, когда мне грустно, я хожу на передних лапах, и мне становится легче.

      – Легче… – вздохнула Курица.

      – А весной, – Собака улыбнулась, – я верю, цирк вернётся. Я буду много тренироваться. И, когда Лошадь меня увидит, она всё поймёт и уговорит директора цирка, и меня возьмут в труппу. И мы вместе с Лошадью будем выполнять этот прекрасный цирковой номер: она бегает по кругу, а я стою на её спине на передних лапах! И все увидят, что это самая красивая пара в мире.

      – Самая красивая… – вздохнула Курица посмотрела на небо. – Как чайка…

      – Ага… – кивнула Собака. – Вот и всё… – и стала выкусывать зубами репьи из хвоста.

      А как-то Алка Гунтарь пошла собирать по двору яйца и в соломе нашла странное яйцо.

      – Гриш, глянь-ка, что снесла эта чёртова Курица. – Алка ткнула под нос подслеповатому мужу маленькое светло-синее в тёмных точечках яичко. С тонюсенькой скорлупой.

      Григорий Данилович спустил со лба на глаза очки на резинке, долго разглядывал.

      – Да это ж чайкино! – остолбенел Григорий Данилович и закинул на лоб очки. – Как это? Чудно́! Чтоб курица чаек несла?!. Вот пусть и высиживает.

      Дед посмотрел на бабку.

      – Аллочка, а помнишь, какая ты была, когда мы с тобой познакомились?

      – Какая?..

      – Как чайка…

      – Да ладно тебе, – Алка смущённо поправила на голове чалму из цветастого платка. – Тоже мне… прямо уж и чайка… – Отёрла о подол синего в крупных подсолнухах халата полные руки и пошла на птичий двор.

      – Ну что, чайка, – Алка положила яйцо перед Курицей. – Снесла? Вот и высиживай… – и вернулась на скамейку у плетня.

      – Во курица даёт, – усмехнулся Григорий Данилович. Выбил из пачки беломорину, погонял порожняком по рту, прикурил… – Несёт чего хочет! А что, если… – задумался Григорий Данилович и посмотрел на жену: – Аллочка, а ты «чайку»-то не догадалась попросить?..

      – О чём? – зевнула Алка и прикрыла рот полной ладошкой.

      – Да о мальце… – погладил на коленях кошку Григорий Данилович. – Нам в старости на утешение.

      – Ты что, совсем рехнулся, дурень старый, – отмахнулась Алка. Посидела, повздыхала… – А вот назло пойду и спрошу! – Алка поправила чалму и пошла к Курице.

      – Чайка, – села Алка на корточки перед Курицей, – прости меня, дуру старую, снеси ты нам Петеньку. А то Бог нас с мужем детьми не одарил…

      Алка шмыгнула носом.

      – Ладно, – сказала Курица, – к среде.

      И к среде снесла Петеньку. Но крохотного.

      А потом снесла Танечку, и ещё Васютку, и Нюшу. И Клаву снесла. Но большую и толстую: яйцо-то было как страусовое. И тут увидела Собаку.

      – Чайка, а что со мной? – крутилась перед ней Собака. – Посмотри, как я умею ходить на передних лапах. И ещё я умею кувыркаться…