Роковое наследие. Хроники Арринда. Юлия Скуркис

девушка, проделала несколько, заранее отрепетированных пасов и, собравшись с духом, чмокнула тварь в лоб. Соприкосновение губ с холодной, покрытой слизью кожей, вызвало приступ тошноты, но Патрина сдержала рвотный позыв. Она отстранилась, жестом показала, что Бронтус должен оставаться на месте, а сама спустилась к ручью, где отплевалась, умылась и прополоскала рот.

      – Кошмар, – пробормотала она, – больше ни за что не стану этого делать. Поцелуй истинной любви! Какой болван это придумал?! Одна радость – Бронтус будет любить меня еще сильнее в благодарность за «спасение» от проклятия. А эти противные сплетницы из села поверят, что я маг и не посмеют говорить, что мой любимый никак не может выбрать между мной и Нисой.

      Патрина вернулась к пещере, собрав по дороге немного хвороста. Она разожгла костер, повернувшись к квакусу спиной, чтобы не увидел, от чего загорелся огонь. Играть роль мага следовало по всем правилам, а эта братия огнетворками не пользуется. Наконец хворост весело затрещал, а за спиной раздался легкий хлопок – суточное действие заклятия истекло.

      Патрина обернулась и тут же зажмурилась. Бронтус восседал на камне абсолютно голый. Некоторое время он тупо пялился в пространство, приходя в себя. Сообразив, что оказался в неудобном положении – девушка-то одета, – молодой человек спрятался за камень.

      – Патрина, сердце мое, – наконец произнес он, – я обязан тебе своим спасением. Ты не представляешь, как это было ужасно, а эти насекомые… Бр-р-р!.. Сначала они кажутся такими аппетитными, а потом вдруг осознаешь, что… Сколько раз меня вывернуло и не сосчитать, – махнул он рукой.

      Патрина, тем временем, вышла из круга света и, спрятавшись за кустом, сняла нижнюю юбку. Прикрыв ладонью глаза, она подошла к Бронтусу.

      – Вот, оденься, – сказала девушка, кинув ему юбку.

      – Патрина, единственная любовь моя, – с чувством произнес Бронтус, облачаясь в нелепый для мужчины наряд, – не знаю, решился бы я сам подойти и подарить поцелуй такому жуткому существу, чтобы исцелить его.

      Патрина с удовольствием отметила появление слова «единственная».

      – Теперь я твой раб навеки. Позволь тебя поблагодарить, – сказал он и, чтобы не упускать возможность, предоставленную стечением обстоятельств, страстно поцеловал девушку, попутно стараясь освободить ее от избытка одежды.

      Ничего удивительного в этой поспешности не было: у квакусов как раз проходил очередной сезон брачных игр и активного спаривания. А самку подходящего размера Бронтусу было бы на целой планете не сыскать, разве что рассердившийся маг оттянулся бы на какой-нибудь девице.

      Квакусы вообще плодились безостановочно, обеспечивая пропитанием птиц и не только их. Заезжал как-то на Тарнис один торговец и просил наловить ему несколько тысяч скользких тварей. Он, скорее всего, пошутил, когда на вопрос островитян, зачем ему понадобились квакусы, ответил: «К столу некоторых гурманов». «До какой же