Мечтатели. Книга первая. Марсианские хроники. Сергей Геннадьевич Лысков

онский ученый, инженер Эмиро Сунн был первооткрывателем в сфере электромагнитных реакторов, и его наработки широко использовались в современной энергетике. Его русский коллега Александр Ромов, молодое дарование, практически параллельно изобрел ракетоноситель, способный тянуть на себе огромный груз. Эти открытия дали толчок для развития космонавтики, и мировое правительство поставило себе цель: создание первого межпланетного крейсера, способного добраться до любой планеты и спутника в Солнечной системе. И, надо заметить, что тандем мудрого наставника в лице Эмиро Сунна и голодного до открытий и славы Александра Ромова уже через пару лет дал неплохие результаты. Первый космический крейсер, после шестой попытки, был создан, оставалось малое – дать ему имя. И, как выразился Эмиро, именно поэтому они летели куда-то в сторону Уральских гор над территорией России.

      – Можно вопрос, Эмиро? – немного смущаясь, спросил Александр.

      – Как я назову крейсер? – улыбаясь, ответил седовласый японец.

      – Нет, правда! – настаивал Александр. – У нас в НИИ даже ставки делают на то, какое у корабля будет имя.

      – Ты это серьезно? – посмотрел на него ученый.

      – Лидеры имен: «Звезда», «Первый», «Эмиро», – перечислял имена Александр.

      – «Астра», – неожиданно произнес Эмиро Сунн. – И так как эта электромагнитная модель шестая по счету, то этот корабль будет носить имя «Астра-6».

      Александр даже замолчал от неожиданности: такая интрига, и такое название. Но, зная Эмиро, Ромов почти на сто процентов был уверен, что в этом имени скрыт глубокий и знаковый смысл.

      – На вот, прочти, – сказал Эмиро и протянул электронный лист. – Я написал этот рассказ десять лет назад, но материалы по крупицам собирал всю свою жизнь. Это мой первый и, пожалуй, единственный рассказ. Как там у вас в России говорят: «Я больше ученый, нежели писатель».

      Александр, молча, взял в руки электронную бумагу и начал читать:

      «Золото Багдада, или Сны сбываются по понедельникам», автор Эмиро Сунн.

      – Я потеряю ноги, – разбудил свою возлюбленную Дмитрий примерно в три часа ночи.

      – Что? – сквозь сон спросила Оксана.

      – Мне сон приснился, – пытался объяснить девушке Дмитрий. – Я в аварию попаду, ноги потеряю, – как-то спокойно говорил он.

      – Дим, ты так спокойно об этом говоришь? – проснувшись, подметила Оксана.

      – Ну, это же сон, – улыбнулся Дима. – Да и сегодня понедельник, а не четверг.

      – А при чем тут четверг? – раздраженно спросила Оксана.

      – Вещие сны снятся с четверга на пятницу, – объяснил Дима. – Ты меня не бросишь, если я стану инвалидом? – неожиданно спросил он, посмотрев ей в глаза.

      – Не говори всякую чушь! – ответила Оксана и отвернулась. – Мне это неприятно слышать, – пробубнила она.

      – Бросишь? – еще раз, но уже громче, спросил он.

      – Дим, ты сам говорил, что сон не вещий, – нерешительно посмотрев в глаза возлюбленному, ответила девушка.

      – Так «да» или «нет»?

      – Нет…, – ответила девушка, нервно перебирая край пододеяльника.

      – Спасибо, – чему-то улыбнулся Дмитрий, а затем повернулся на другой бок. – А я ведь видел, что будет именно так.

      – Прости, что?

      – Да так, мысли вслух. Давай спать, – предложил он и уже через пару минут уснул, как ни в чем не бывало.

      Оксану же ждала бессонная ночь раздумий, впрочем, уже на следующий день об этом ночном разговоре никто из них и не вспоминал. Жизнь пошла своим обычным чередом. Через полгода, возвращаясь со свадьбы, они попали в аварию. На повороте их внезапно выкинуло на обочину. Его девушка получила испуг и травму головы, а он получил травму позвоночника и потерю чувствительности в ногах. Полгода реабилитации ничего не исправили, и у Дмитрия остался паралич нижних конечностей. Оксана прожила с ним еще год, после чего ушла, ничего не объяснив. Он начал пить. Естественно, оформили пенсию по инвалидности, впрочем, деньги от этой самой пенсии и пропивались, пока не случилось горе. От пролежней пошли гнойнички, потом – сепсис, и в конечном итоге – гангрена. Ноги отрезали выше колен, и тогда, к удивлению медиков, в конечности вернулась чувствительность. А толку-то теперь? Поставить протезы было очень дорогим делом, и Дима смастерил деревянные наконечники, которые надевались на то, что осталось от ног, тем самым, пытаясь хоть как-то компенсировать свои физические недостатки. А время шло своим чередом, монотонно и неторопливо, словно чего-то ожидая.

      – За что? – хрипя в пьяном угаре, однажды, закричал он. – Почему? – он заплакал, упав на пол.

      В том сне ему приснилось, что он потерял ноги, а после – он в чудаковатых протезах стоит на беговой дорожке на огромном стадионе и собирается прыгать в длину… Прыгнул ли он, Дима не помнил. И вроде часть сна сбылась – ноги он потерял, но вторая часть казалась такой нелепой, особенно в те минуты, когда пьяный инвалид лежал на грязном полу, обмоченный и грязный, закрыв лицо руками, то ли от стыда, то ли от ненависти к самому