Плен моей души. Алина Валерьевна Розанова

принять вертикальное положение, но ноги уже отказывались слушаться, подгибаясь. Слезы текли по щекам, и из-за них изображение в глазах расплывалось.

      Сейчас не самый подходящий момент. Я должна вырваться из этого переулка.

      Сделав один шаг, я взвыла еще громче, потому что боль стала невыносимой, ноги попросту отказывались идти, а в голове становилось мутно.

      Надежда, что я смогу вырваться, все не покидала меня. Мне просто стоит делать еще несколько шагов и позвать на помощь, чтобы меня услышали с улицы. Но раз из окон никто не выглянул после моего визга и звона разбитого стекла, вряд ли в доме хоть кому-то есть до меня дело. Но там, по тротуару, сто процентов, идут люди, которым будет не наплевать.

      Я еще сильнее вцепилась в стену, опираясь на нее. И когда я уже начала верить в то, что у меня получается, что до достижения моей цели осталось всего-ничего, в переулке появился силуэт, в котором я сразу узнала своего похитителя.

      Глава 4

      Лео

      Боже, как я зол! Это же надо было додуматься – вылезти в окно, предварительно разбив стекло тумбой, которая стояла у кровати! Я специально не стал закрывать его, ведь возможности спуститься вниз почти нет, как и показал данный опыт. Девчонке не хватило самодельного каната для спуска, и она прыгнула. Интересно, какие такие мысли ее обуревают, раз она готова разбиться, лишь бы не находиться у меня в плену. О чем она думала? Может, она считает, что я оставил ее себе для собственного наслаждения?

      Конечно, меня на мгновение посетила такая мысль, когда алкоголь ударил в голову, но я быстро отогнал ее. Мне это не нужно. Потому как, каким бы человеком я не был, чем бы не занимался, но имею свои жизненные принципы и устои. А изнасилование или убийство простого человека, который никак к моей работе не относится – сумасшествие чистой воды. Да и зачем мне тратить пули впустую, когда я могу пустить ее в задолжавшего кому-нибудь подонка.

      Мне просто надо было обработать рану на ее плече, а теперь в добавок ко всему прибавились ступни. И нога ее, кажется, сломана. Я даже не знаю, как именно это проверить. Как я уже говорил, я не спасаю людей. И я не врач. Но не могу же я повезти девчонку в больницу, чтобы ее подлатали. Не дурак, в конце-то концов.

      Девушка казалась легкой, невесомой, когда я поднимал ее наверх в свою квартиру. Я быстро взлетел по лестнице и вошел в коридор, открыв дверь с ноги. Одри обмякла в моих руках, почти не подавая признаков жизни. Только вздымающаяся грудь и пульсирующая артерия на шее показывали, что она жива. Глаза не шевелились даже под закрытыми веками.

      Она потеряла сознание, когда увидела меня. Она так быстро сползла по стенке, что я даже не успел подхватить ее, чтобы она еще сильнее не поранилась. Ведь кому нужна испорченная приманка? Она должна быть целой и невредимой, иначе Адам попросту не клюнет. Он скорее придумает что-нибудь изощреннее.

      Интересно, а его жена в курсе, кем на самом деле является ее возлюбленный?

      Я уложил ее на диван, выключил работающий без звука