Братья Львиное Сердце. Астрид Линдгрен

маленьким, растерянным, испуганным, одиноким, самым одиноким на свете.

      Ненамного стало мне легче, когда наступило утро, а потом пришёл светлый, ясный день. Конечно, страшный сон как-то отдалился, потускнел, но крик Юнатана, его призыв о помощи не выходил у меня из головы. Мой брат звал меня – разве я не должен отправиться в путь и искать его?

      Я сидел часами возле кроликов и думал, что мне делать. Мне не с кем было поговорить, не у кого спросить совета. К Софии я идти не мог, она бы меня не отпустила. Она ни за что не позволила бы мне ехать, не настолько она была глупа. Ведь то, что я задумал, было глупо, и я сам это понимал. И опасно. Опаснее и быть не могло. А ведь я совсем не храбрый.

      Не знаю, как долго я сидел, прислонясь к стене конюшни, и рвал траву. Я сорвал все травинки до одной вокруг того места, где сидел. Но это я заметил уже потом, а не тогда, когда сидел и мучился, не зная, что делать. Часы шли, а я всё сидел и сидел. Может, я сидел бы там и до сих пор, если бы не вспомнил слова Юнатана, что иногда нужно решиться и на опасное дело, а не то ты не человек, а куча дерьма!

      И тут я решился. Стукнув кулаком по клетке с кроликами так, что бедняги подпрыгнули, я сказал громко, чтобы уверить самого себя:

      – Я сделаю это! Я сделаю это! Я вовсе не куча дерьма!

      Ах, как мне стало легко, когда я принял решение!

      – Я знаю, что поступаю правильно, – сказал я кроликам, ведь больше мне говорить было не с кем.

      А как же кролики? Теперь они одичают. Я вытащил их из клетки, отнёс за калитку и показал им прекрасную зелёную Долину Вишен.

      – По всей долине полно травы, – сказал я им, – и там сколько угодно кроликов, с которыми вы можете водиться. Мне думается, там вам будет гораздо лучше, чем в клетке, только берегитесь лисы и Хуберта.

      Все три кролика, казалось, были немного удивлены. Они сделали несколько прыжков. Убедились, что они на свободе. А потом пустились наутёк и исчезли за зелёными холмами. Мол, поминай как звали!

      Я стал торопливо собираться в дорогу. Приготовил всё, что нужно было взять с собой: одеяло, чтобы завернуться в него, когда буду спать, огниво, чтобы развести огонь, мешок, полный овса для Фьялара, и мешок с едой для меня самого. Да, у меня не было ничего, кроме хлеба, но это был самый вкусный хлеб на свете – лепёшки Софии. Она принесла их мне целую гору, и я набил ими мешок доверху. Этого мне хватит надолго, решил я, а когда хлеб кончится, буду есть траву, как кролики.

      София собиралась принести мне суп на следующий день, но к тому времени я уже буду далеко. Бедной Софии придётся самой есть свой суп! Но я не хотел, чтобы она беспокоилась, куда я подевался. Я должен был предупредить её, но так, чтобы она не успела мне помешать.

      Я взял из очага кусок угля и написал на стене большими чёрными буквами: «Кто-то звал меня во сне, и я отправляюсь далеко за горы искать его».

      Я написал такую странную записку на тот случай, если не София, а кто-нибудь другой придёт в Рюттаргорден