Три цвета крови. Чингиз Абдуллаев

не видел несколько лет.

      Теперь, сидя за столиком, он молча слушал своего собеседника, не пытаясь прервать его многословную речь.

      – Поймите меня правильно, – вкрадчиво говорил тот, – нам нужны такие люди, как вы. Храбрые и смелые. Вы уже столько лет в Москве, а только в прошлом году смогли купить двухкомнатную квартиру на окраине города и вызвать сюда семью. И это с вашим колоссальным опытом! Работать в охране коммерческого банка – не для людей такого масштаба, как вы, уважаемый Давид.

      Алексидзе молча жевал хлеб.

      – Мы гарантируем вам возвращение на родину, – убеждал собеседник, – устройство на работу по специальности. И, наконец, неплохие деньги, которые всегда могут пригодиться.

      Алексидзе продолжал молча есть, глядя в лисье лицо сидевшего перед ним человека. Тот ошибочно принял молчание за согласие. Люди, подверженные низменным страстям, всегда охотнее видят в другом человеке свое подобие, чем берутся предполагать обратное. Порочный человек убежден, что подобной порочностью заражены все вокруг и трудно найти чистую душу.

      – Значит, мы договорились?

      Алексидзе положил вилку, отодвинул тарелку, спокойно поднял бокал вина.

      – Нет, – коротко сказал он, медленно выпивая вино. Собеседнику пришлось терпеливо ждать, пока он допьет свой бокал.

      – Почему? – немного нервно спросил он. – Что вас не устраивает? Вы вернетесь в свой город, получите работу, снова будете жить в своем доме. И за это вам еще будут платить. Что же вам еще нужно?

      – Мне не нравится, что подобное предложение исходит от вас, – честно сказал Алексидзе, – я догадываюсь, почему вы так хотите, чтобы я вернулся в Грузию. Но вы, видимо, ошиблись и сделали неправильные выводы из моей биографии.

      – Нам ничего не рассказывали, – очень тихо произнес неприятный тип, осторожно оглядываясь по сторонам, – мы просто считали, что вы захотите вернуться в Тбилиси.

      – Но не таким путем. Вы хотите, чтобы я стал вашим сообщником или компаньоном. Думаете, я ничего не понимаю? Узнали, что я работал в охране Звиада Гамсахурдии и решили, что могу стать вашим сообщником, так как не люблю нынешний режим в Грузии. А я служил не Гамсахурдии. Я просто работал в охране президента. И никогда и ни за что не буду работать на таких, как вы. Даже если мне не очень нравятся те, кто сидит сегодня в Грузии. И даже если буду умирать с голода и нуждаться в куске хлеба.

      Собеседник чуть усмехнулся, посмотрев с заметным сожалением на сидевшего перед ним Давида Алексидзе.

      – Вы идеалист, – сказал он, – таких, как вы, уже нет. Я думал, в бывшем КГБ их тоже не было. Видимо, я ошибался. До свидания. Может, я оставлю свой телефон?

      – В этом нет необходимости, – твердо сказал Алексидзе.

      – Всего хорошего. – Его собеседник вышел из зала, поднялся по ступенькам наверх, в гардероб. Уже на улице, перейдя через дорогу, он подошел к темно-синему «Ауди». Оглянувшись, сел на заднее сиденье, где уже находился