Рассудок маньяка. Чингиз Абдуллаев

работает у нас восемь лет. Четыре года назад она потеряла мужа, погиб в автокатастрофе. Она очень сильно переживала. Даже попала в больницу с сердечным приступом. А в прошлом году немного отошла, вышла замуж за нашего сотрудника, руководителя другого отдела – Георгия Зинкова. Вообще-то они давно знали друг друга. Очень интересная женщина.

      – Третьей указана Сулахметова.

      – Раиса Сулахметова работает у нас уже шесть лет. Старший научный сотрудник. Скромная, отзывчивая женщина. У нее, правда, есть судимый брат, но он сейчас отбывает наказание. Ей тридцать девять лет.

      – За что судимый?

      – Не знаю. Не интересовался. Кажется, хищение, но все точно записано в ее личном деле.

      – Узнайте, пожалуйста, мне интересно, за что именно его посадили. Раз вы все равно не даете мне поработать в отделе кадров.

      – Хорошо, – смущенно сказал Михаил Михайлович, делая отметку в своем блокноте, – я сам все проверю. Вы должны понимать наши особенности. Мы действительно не имеем права никого из посторонних знакомить с личными досье на наших сотрудников.

      – Вы мне это уже говорили. Я только хотел подчеркнуть, как трудно мне будет работать. Давайте следующую. Четвертой у вас указана Ольга Финкель.

      – Младший научный сотрудник. Работает у нас полтора года. Хорошая девочка. Два года назад закончила институт. Она племянница академика Финкеля, близкого друга нашего Сергея Алексеевича.

      – Я его знаю, – кивнул Дронго, – остается еще четыре фамилии.

      – Это наши уборщицы. Они работают по всей территории. Первая…

      – Не нужно представлять каждую. Достаточно если вы назовете мне фамилию той, которая убирала в здании, где было совершено убийство.

      – В том-то все и дело, – оживился Сыркин, – там должна была работать в тот вечер Сойкина. Поэтому убитую нашли так поздно. Иначе бы уборщица ее обязательно нашла.

      – Ее, конечно, проверяли?

      – Еще как, – вздохнул Михаил Михайлович. – Ее проверяли в первую очередь. Но ребенок действительно болел, даже два раза «Скорую» вызывали. Почти сорок температура была. Вообще никакая мать никогда не будет врать насчет своего ребенка. Из суеверия. Женщина может придумать что угодно, только не ложную болезнь своего дитяти из страха, что тот заболеет на самом деле. У ее сына была очень высокая температура, это выяснили на следующий день, когда мальчик еще болел.

      В этот момент в кабинет вошла молодая девушка с подносом. Высокая, стройная, в вызывающе короткой мини-юбке, красавица была обладательницей маленького носика, темных миндалевидных глаз и модной короткой прически. Девушка сложила в улыбку свои тонкие губки, расставляя чай на столике.

      – Это наша Оля, – представил ее Михаил Михайлович.

      – Очень приятно, – кивнул Дронго.

      – А это наш эксперт. Он знает твоего дядю, – Сыркин показал на гостя.

      – И мне приятно, – улыбнулась девушка, выходя из кабинета.

      – Красивая, – кивнул Дронго. – Когда в институте узнали, что Сойкина не приедет