Ледовый материк. Вангол-4. Владимир Прасолов

утра приказано оставить тебя здесь, утром машиной выедешь по месту службы. Все ясно?

      – Так точно.

      – Ну, ночуй, старший лейтенант, отдельные для тебя апартаменты, ужин тебе принесут, – закрывая камеру, улыбнулся ему капитан.

      «Я тебя лично рвать буду, дай срок», – мысленно ответил Сырохватов.

      Сырохватов не предполагал, что именно его начальник, майор Портных, хорошо зная его характер, пытался спасти его. Он сделал так, чтобы Сырохватов ничего не успел совершить в Москве. Старшего лейтенанта сопровождали и доставили в наркомат по его приказу. Портных попросил своего друга, начальника управления, упрятать его куда подальше от Москвы, дабы сберечь его твердолобую голову от быстрой расправы. Он понимал: как только Сырохватов начнет собирать информацию по этому неприкасаемому, под особым покровительством «самого», Ванголу, а он будет это делать, старшего лейтенанта мгновенно вычислят и уничтожат. Сказать об этом Сырохватову он не мог, единственный выход – отправка на фронт. Там не до расследований будет. Не сумел Портных предвидеть только одного, что Сырохватову попадется такой попутчик. Подобного предусмотреть никто не смог, а должны были…

      Через три дня после того, как Сырохватов был направлен на фронт, по наркомату прошла ориентировка – установить местонахождение старшего лейтенанта НКВД Сырохватова и немедленно доставить в Москву. Это было сделано по распоряжению Лаврентия Павловича Берии полковником Красковым. Будь оно выполнено, приговор, наверное, навис бы над многими…

      Но судьба распорядилась иначе, в первую очередь для Сырохватова.

      Он в это время трясся в кузове санитарной полуторки. Водитель с медсестрой привез в полевой госпиталь раненых с передовой и на обратном пути прихватил попутчика – заместителя командира заградотряда. Попробуй не возьми…

      Антарктида, Новая Швабия. Кольша

      В комнату старшего воспитателя Кольшу вызвали сразу после обеда. Он вошел и увидел за столом именно ту красивую женщину, которую приметил раньше. Длинные светлые волосы, красивые, выразительные глаза и улыбка. Он уже и не помнил, чтобы кто-нибудь вот так открыто ему улыбнулся.

      Ольга заговорила на немецком:

      – Проходи, садись.

      Кольша прошел и сел на стул напротив.

      – Как тебя зовут, мальчик?

      – Мой номер восемьсот десять, госпожа…

      – Я не госпожа, – на русском языке тихо перебила его Ольга. – Как твое имя?

      – Кольша…

      – Я тоже русская, и я хочу тебе помочь. Но не знаю как. Тебе, Кольша, угрожает опасность стать… стать…

      Ольга не знала, как сказать подростку, почти еще ребенку, о том, что с ним собираются сделать.

      – На удобрение меня отправят?

      – Нет, Кольша. Бывает и похуже.

      – Похуже уж некуда… Раз так, что мне делать?

      – Не знаю, есть еще две недели…

      Кольша почему-то поверил этой женщине. Наверное, потому, что она не врала. Он научился чувствовать вранье. Она говорила правду,