Ледовый материк. Вангол-4. Владимир Прасолов

передать лично в руки начальнику управления кадров. Начальника управления на месте не было, уехал на несколько дней в районы.

      «Что ж, хорошо, майор слово держит. Еду в Москву», – обрадовался Сырохватов.

      Вечером он уже сидел в купе поезда Чита – Москва, ему достались нижняя полка и приятный попутчик, очень интересный собеседник.

      – Вы по чину-званию кто будете?

      – Старший лейтенант НКВД.

      – Офицер, значит?

      – Значит, офицер.

      – По-старому, если я не ошибаюсь, поручик?

      – Не знаю, я царю не служил.

      – А я и царю служил, и великой России – честью и правдой.

      Сырохватов оглядел сидевшего напротив чисто одетого, ухоженного деда. Кряжистый, с окладистой седой бородой, с ясным взглядом синих глаз, одним своим видом он внушал какую-то уверенность и надежность.

      – И где же ты, дедушка, служил?

      – На флоте российском, сынок, на крейсере «Варяг». Слыхал про такой?

      – Слыхал. Это что, который врагу не сдается?

      – Да, о нем песня сложена. И не сдались, и пощады не желали. Правильная песня.

      – Это же сколько тебе лет?

      – Восьмой десяток разменял, а что?

      – Сохранился хорошо.

      – Точнее сказать, сохранили. – Старик как-то странно улыбнулся, показав ряд белых, не прокуренных, как у Сырохватова, зубов.

      – Как это «сохранили»?

      – А вот так, закрыли на десять лет как врага народа. Теперь вот отпустили, сказали, ошибка вышла. Документ, как положено, выдали.

      Он вытащил из нагрудного кармана сложенную вчетверо бумагу и положил на столик перед Сырохватовым.

      – Смотри вот, читать-то, поди, умеешь.

      Сырохватов развернул бумагу и прочитал: «Справка об освобождении».

      Суть справки заключалась в том, что Петров Иван Петрович освобожден от отбытия наказания в связи с отменой приговора от 12.09.1933 года, срок наказания десять лет, за отсутствием события преступления; это означало, что освобожден он по реабилитирующим основаниям. Получается, не было им совершено преступление. Невинно срок мотал.

      – Надо же! – искренне удивился Сырохватов. – И такое бывает! Так ты же, дед, почти весь срок отсидел уже…

      – Не весь, три месяца и восемь дней не досидел, вернее, не допарился.

      – Это как это?

      – Я в Могоче, в пересылке, как туда попал, почти весь срок банщиком отбыл. Мыл да парил бедолаг, этапами идущих в забайкальские лагеря. Ой, сколь людишек увидел. Всех мыл, и мужиков, и баб, всех отпаривал, да, бывало, и отпаивал. Дух живой в тела их возвращал, вот и такое ж бывало… А сколько начальства перепарил, а?

      – Да, дед, повезло тебе. За что такое теплое место отхватил, а? Поди, помогал кому следовает?

      Дед с укором глянул в глаза Сырохватову. Смело и открыто посмотрел.

      – Зря ты так, служивый. Я стукачом никогда не был. Чести своей не посрамил. А место это мне не просто так досталось, прав ты. Я же после войны Японской долго у них в плену был, сначала в Японии, потом в Китай попал. Почти семь лет по китайским монастырям