Танкисты. Книга вторая. Сборник

вдруг на своем «Виллисе» к нам подкатил командир корпуса Бурдейный. Его встретил командир батальона, доложил, как в таких случаях и положено. Тогда же я заметил, что командир корпуса был одет в меховой кожаный комбинезон. Такие комбинезоны, по-моему, поставляли нашему командному составу американцы по ленд-лизу. Этот комбинезон оказался у Бурдейного распорот. Я заметил, что мех оттуда вывалился. Когда после войны мы с генералом Бурдейным встречались, я ему рассказал об этом случае. «Дорогой мой, это было так, – рассказывал мне бывший командир корпуса. – В то время, когда не было у нас продвижения, мы с авиаторами подошли поближе к переднему краю и заняли там блиндажи около артиллеристов. У них там стояли огневые точки. Они нас заметили, приняли за немцев и открыли по нам плановый артиллерийско-минометный налет. В результате этого представителю авиации оторвало ногу, а меня шлепнул огромный осколок по комбинезону и распорол его. После этого я месяц-полтора с синяком ходил. Хорошо, что меховой комбинезон смягчил удар…»

      Кстати говоря, уже после войны в музее на Прохоровском поле меня спросили: «Нет ли какой-нибудь у вас памятной вещи времен 1943 года, когда была Курская битва и корпус участвовал в знаменитом Прохоровском сражении?» Я сказал: «У нас нет». Но я знал, что комбинезон генерала Бурдейного должен был храниться в его семье. Куда он мог деться? Я позвонил тогда дочери Бурдейного. Она сказала: «Да, он его берег. Но когда он умер, мы его оставили на даче и его там стащили. Так что он пропал». Но в то же самое время она отдала планшет, который с ним был в том числе и в период боев на знаменитом Прохоровском поле.

      – Вы участвовали в боях на Курской дуге. Не могли бы вы о них рассказать?

      – Там, как вам известно, проходило знаменитое сражение на Прохоровском поле. Что оно из себя представляло? Там стояло сплошное зарево: из-за того что кругом проходила стрельба и разрывы снарядов, нам даже солнца не было видно. В этом знаменитом танковом побоище участвовало около трех тысяч танков. После того, как сражение закончилось, немцы повернули на запад в сторону Харькова и больше нигде и ни разу не наступали. Они только строились, делали заслоны и создавали оборону.

      – Как вы узнали об окончании войны?

      – У нас же в танках радиостанции стояли! Иногда, включая их, мы по ним слушали последние известия из Москвы. Собственно, благодаря им мы и узнали о том, что закончилась война. Радости, конечно, у нас по этому поводу было много!

      – Были ли вы ранены?

      – Меня задело два раза. У нас, у танкистов, как правило и чаще всего, встречаются тяжелые ранения. Впрочем, нередко многие из нас вообще погибают. В первый раз я получил так свое ранение. В этот день мы или совершали марш, или заканчивали выполнение какой-то другой боевой задачи, сейчас я этого точно уж и не вспомню. Затем объявили привал. Обычно в это время к нам подвозили боеприпасы и подъезжала передовая кухня. В это время на нас налетели стервятники – «мессера» –