Кортик. Бронзовая птица. Выстрел (сборник). Анатолий Рыбаков

не обращая внимания на окруживших их ребятишек, с любопытством разглядывавших странных пришельцев.

      Пионеры разбились на две группы и заняли места на волейбольной площадке.

      – Еще шесть человек! – крикнул Миша, приглашая этим беспризорников вступить в игру.

      Никто из них не пошевелился. И все время, пока пионеры играли, они сидели в прежних позах, равнодушные и к игре, и ко всему окружающему.

      – Не поддаются! – прошептал Генка.

      Вместо ответа Миша направил мяч прямо в беспризорных. И это не произвело никакого впечатления. Только Коровин лениво отпихнул мяч ногой.

      Пионеры играли с азартом. Поминутно слышалось: «пасок», «бей», «удар», «режь», «свечка», «туши», «мазила», но и это не подзадоривало беспризорников. Некоторые из них, прислонившись к стене, дремали.

      «Они присматриваются, сразу их не вовлечешь, – думал Миша, – но как бы они не ушли».

      Последний свисток судьи, игра закончилась. На площадку вступили девочки, мальчики подсели к беспризорникам.

      – Здорово, Коровин! – сказал Миша. – Как дела?

      – Помаленьку, – нехотя ответил Коровин.

      – Что это у вас за палка? – спросил беспризорник с таким обилием веснушек на лице, что их не мог скрыть даже толстый слой грязи, и показал на водопроводную трубу, укрепленную между двумя деревьями.

      – Турник, – объяснил Миша.

      – Зачем?

      – А вот зачем. – Миша подошел к турнику, подтянулся, сделал преднос и соскочил. – Сумеешь так?

      – Не знаю, не пробовал.

      – А ты попробуй, – предложил Миша.

      Беспризорник лениво встал, вразвалку подошел к турнику, посмотрел на него снизу, подпрыгнул, ухватился и выжал стойку. Пальто опустилось ему на голову, в воздухе торчали босые грязные ноги.

      Потом он соскочил, так же вразвалку отошел и сел на свое место. Беспризорники ухмылялись и насмешливо поглядывали на пионеров.

      – Здорово! – сказал Миша. – А ну, Генка, давай ты.

      – Где уж мне! – Генка махнул рукой.

      – Давай, давай!

      Генка стал под турником, поднял голову, вытянулся, присел, подпрыгнул и ухватился за турник. Потом, не сгибая колен, выбросил ноги вперед и начал раскачиваться. Он раскачивался все быстрей, быстрей, быстрей… Раз! – сделал стойку. Два! – вторую. Три! – третью. Он описывал быстрые круги, и красный галстук летел вслед за ним. Потом опять раскачивание, все медленней и медленней, и Генка спрыгнул на землю.

      – Подходяще, – сказал Коровин.

      – Это называется «вертеть солнце», – объяснил Миша.

      – Нам ни к чему, – сказал беспризорник в кепке.

      – Ничего не бывает «ни к чему», – вмешался Шурка большой. – Все надо уметь и все надо знать.

      – А, «кулак»? – хихикнул маленький беспризорник. – Здорово тебя кочергой огрели.

      – Настоящий артист должен все испытать, – сказал Шурка. – Искусство требует жертв.

      – Верно, – подтвердил беспризорник в кепке. – Лазаренко, того и гляди, шею сломает, а все прыгает.

      – В