36 и 6 котов-детективов. Галина Вдовиченко

танцующие на открытой веранде коты.

      Глава 4

      Никто уже не надеялся увидеть кофейню. Георгинки плакали, Кувырк был почти без сознания, Кутузов ругался на чём свет стоит. Воображение каждого рисовало кучку пепла…

      Автомобиль Стаса свернул за угол, все прижались носами к оконному стеклу – и громко выдохнули: уф-ф! Вот она, родная, на своём месте! Не очень-то и пострадала. Георгинки снова пустили слезу, теперь уже от умиления.

      Внутри всё выглядело гораздо хуже. Пожар испортил одну стену, треть пола и часть потолка и крыши. Повезло, что кто-то ночью заметил огонь и вовремя вызвал пожарных.

      Стас и Олесь обсуждали причину замыкания в электропроводке. Эх! Придётся теперь закрываться на ремонт.

      – А где?.. Где наши картины? – оглянулся по сторонам Яков. – Куда подевалась наша царапись?

      И в самом деле. Все и забыли, что ещё вчера на этой стене висели восемь картин. Они должны были остаться, хотя бы обгоревшие. Но никак не восемь гвоздей без картин! Куда царапись подевалась?

      – Наверное, пожарные сняли и куда-то закинули, – решил Стас.

      Его больше интересовал вопрос с ремонтом. Надо приниматься за него не откладывая. Продлится он не меньше двух недель, а может, и больше.

      – Поэтому коты пока свободны, – переглянувшись, решили хозяева. – То есть в вынужденном неоплачиваемом отпуске. Просьба отнестись к этому с пониманием. Идите себе, танцоры, отдыхайте. Не мешайте. Не путайтесь под ногами.

      Коты вышли на открытую веранду, расселись под старой ивой и задумались.

      – Бу-бу-бу-бу-бу, – первым подал голос Бубушка. – Что-то тут не так. Я думаю, это поджог.

      Коты оживились:

      – Поджог?

      – Поджог и похищение, – развивал мысль Бубушка. – Картины похитили, помещение подожгли. Воры были уверены, что огонь уничтожит следы преступления. Но из соседнего дома увидели пламя и вызвали пожарных, разрушив планы похитителей. В результате пострадала только часть кафе.

      – Да ну! – Кутузов развязал узел на повязке, закрывавшей выбитый глаз, встряхнул косынку, свернул – и снова завязал узлом на затылке. – Вот только честно: кому нужна наша царапись?

      – Может, мы шедевры создали, кто знает, – мяукнула одна из георгинок, кажется Лизетта. – Автор никогда не знает, что у него вышло.

      – Ах, оставьте! – отмахнулся Кутузов. – Не в этом дело.

      Ладно, допустим, это похищение, рассуждали коты. Кто мог украсть картины? Да кто угодно. Посетителей было предостаточно.

      – Например, эта, как её?.. Лариса, – выдвинул свою версию Колбаскин. – Ходила, рассматривала картины. Ноль внимания на бутерброды с колбасой. Это очень подозрительно.