Старые русские сказки на новый лад (сборник). Эдуард Успенский

тут (в обоих случаях) Иван-царевич:

      – Как же мне жить теперь без верного друга? Конь, мой конь, конь вороно́й, зачем ты меня покинул? Конь, мой конь, конь вороно́й, на кого же ты меня оставил!

      Очень он сильно сокрушался и плакал. Он шёл пешком и всё плакал. Целый день он шёл и целый день плакал.

      И вдруг его нагнал серый тигро-волк. Он сказал:

      – Жаль мне тебя, Иван-царевич, что ты пешком идёшь. До того мне жаль, что я твоего коня заел! Добро! Садись на меня, на Серого Волка, и скажи, куда тебя везти и зачем?

      Иван-царевич рассказал, куда и зачем послал его родной батюшка. Серый Волк выслушал и засмеялся даже:

      – Повезло тебе, Иван-царевич, что я твоего коня съел. Да на своём коне ты туда и в три года бы не доехал. Я один знаю, где жар-птица живёт. Держись за меня крепче.

      И помчался он пуще коня.

      Иван-царевич подумал даже: «Хорошо бы этот тигро-конь (Серый Волк) у меня навсегда остался. И поговорить с ним можно. И бегает он быстро. И загрызёт он в один момент кого следует. Одна беда – кормить его дорого. Ему ж в день не меньше коровы давать надобно».

      Ехали они, ехали… (впрочем, ехал-то один Иван-царевич, Серый Волк всё больше вёз) и как раз ночью подъехали к каменной стене. Серый Волк остановился и сказал:

      – Ну, Иван-царевич, слезай ты с меня, с Серого Волка, и полезай через эту каменную стену.

      – И что там? – спросил Иван-царевич.

      – Там за стеною сад. В том саду жар-птица сидит в золотой клетке. Ты жар-птицу возьми, а золотую клетку не трогай. Ежели клетку возьмёшь, тебе оттуда не уйти ни за что. Тебя враз поймают.

      Удивительный волк попался Ивану-царевичу, всё-то он знал.

      И Иван-царевич пошёл на это дело. Перелез он через стену, видит – перед ним и вправду сад. Красивый, как в сказке. Деревья разные диковинные и неизвестные растут, и ни одной тебе там ёлки или осины. Птицы всякого калибра (очевидно, колибри) летают цветные. И тишина. В саду клетка золотая стоит на земле. В клетке птица-жар сидит. Тихонько так бренчит и вся светится. И народу вокруг – никого, пусто. Хоть бы дохленький какой сторожишка стоял.

      И подумал Иван-царевич: «А чего церемониться-чикаться? Возьму-ка я её вместе с клеткой. И кусать она меня за руку не будет. И кричать, как двести бешеных куриц, как тогда в саду, не станет. И транспортировать её легче. Вона сад-то – совсем пустой!»

      Как решил, так и сделал. Но как только взял он клетку, шум и гром пошёл по всему саду чудовищный. Ибо к этой клетке струны были приведены особые. (Что там крик двухсот испуганных куриц! Шум был, как от тысячи наковален!) Караульные тотчас же проснулись, прибежали в сад и поймали Ивана-царевича.

      Сначала они накостыляли ему как следует, а потом его, накостыленного, к своему царю привели. (Царя этого, по одним источникам, звали Долматом, по другим – Афроном.)

      Царь Долмат-Афрон как увидел Ивана-царевича, так с ходу и закричал:

      – Как не стыдно тебе, младой юноша, воровать? И одет ты вроде прилично, и вид у тебя не голодающий. Может, ты даже из хорошей семьи. Давай рассказывай, кто ты будешь