Клякса. Дополненное издание. Части I и II. Елена Гусарева

к ним Леся.

      – А тебе зачем? – спросила рыжая соседка Света.

      «Вот шмакодявка!» – выругалась про себя Леся, но в ответ только хитро улыбнулась:

      – Скажу, если видела.

      – Они за мороженным в ларек пошли, – ответила пухлая Рита, которая чаще держала резиночку, чем прыгала через нее. – Так тебе зачем?

      – Надо, – бросила Леся и помчалась к ларьку за квартал.

      Наконец она их увидела. Компания возвращалась с мороженым – Наташка, Ира и Симкина.

      – Девчонки, – закричала Леся издалека, – нашла кляксу! – Она остановилась и, шумно переводя дух, уперла ладони в колени. Девчонки, забыв про мороженное, быстро подошли и окружили Лесю.

      – Че, правда? – спросила Наташа.

      – Ага, там на дороге, – Леся разогнулась и закивала. – Лежит бедняга.

      – А че орешь тогда? – угрюмо спросила долговязая Ира. – Ты еще мегафон возьми.

      – Блин! – Леся зажала рот ладонями.

      – Иди теперь, сторожи! – мотнула головой Ира.

      – Пусть Симкина идет. Я лучше домой сгоняю, коробку принесу.

      – А че сразу я? – возмутилась конопатая Симкина.

      – А кто? – ответили девчонки разом.

      – Я, может, тоже принесу чего-нибудь, – вяло возразила Симкина.

      – Чего-нибудь нам не надо, – твердо заявила Ира. – Иди, а то, как в прошлый раз, придут девки с девятиэтажки и заберут.

      – Ладно, – Симкина отделилась от компании и побрела к перекрестку.

      – Давай быстрей! – бросила вдогонку Ира.

      Симкина побежала вперевалку.

      – Ну че, с тебя коробка, – распорядилась Ира. – Я пошла за лентами, а ты, Наташка, цветов набери. В школьном дворе у калитки красивые «собачки» растут.

      – Ага, – согласилась Наташа. – Видела.

      – Ну все, погнали.

      Девчонки разбежались в разные стороны. Вдруг Леся остановилась:

      – А совок? – крикнула она.

      Ира обернулась и потрясла кулаком. Леся опять зажала рот. Ира ткнула себя в грудь пальцем. Леся кивнула и припустила домой.

      Коробка – самая подходящая, из-под маминых новых туфель, была заготовлена заранее. Леся ее сразу выпросила. Мама долго не соглашалась, но потом уступила за мытье полов и поход в гастроном за продуктами.

      Леся ворвалась домой – и сразу к себе в комнату. Нырнула под кровать, а коробки как не бывало.

      – Мам! – закричала Леся. – А где моя коробка?

      – Какая? – мать вышла из ванной с ворохом постиранного белья в тазу и направилась на балкон.

      – Ну, та!

      – Откуда мне знать, – мать зацепила балконную дверь ногой и прикрыла ее за собой.

      – Ну, мам! – Леся пошла за матерью.

      – Куда ты лезешь! – зашипела та. – Дверь закрой, мухи налетят.

      – Мам! – чуть не плача простонала Леся и постучалась в балконную дверь.

      – Я в нее лук ссыпала, – раздался голос матери с балкона. – Все равно без дела валяется.

      Леся уже не слушала. Она ворвалась на кухню, открыла кладовку, нашла коробку. Лук пришлось пересыпать в полиэтиленовый пакет. Леся кинулась к себе в комнату. Разноцветные стеклышки и камушки лежали, где и положено, в жестяной банке на полке. Не успела мать развесить белье, Леся уже неслась по двору с коробкой подмышкой. Ира ждала на качелях.

      – Ну, че так долго? – спросила она для проформы.

      – Да мама коробку спрятала.

      – А… Ну, ладно. Вон, Наташка уже идет с цветами.

      – Совок взяла?

      Ира достала из кармана и продемонстрировала зеленый совок.

      Все трое отправились на перекресток к хлебному.

      2

      Симкина сидела на бордюре тротуара и смотрела на кляксу. Девчонки нарочно придумали кодовое название – любителей устроить похороны было предостаточно.

      Голубь лежал на горячем асфальте с растопыренными, будто в полете, крыльями. Он был мертв, еще как мертв. Из его хрупкого тельца сочилась красная кашица. Лапы вывернуты.

      Симкиной не нравилась эта странная игра, было в ней что-то неправильное, ненормальное. Но возразить Ире она не смела. Вот уже три месяца она у подруги в долгу. А все из-за той злополучной тетради, случайно забытой на столе. И надо было Ире припылить в гости, да еще самовольно заглянуть в чужие записи.

      Симкина и сама не знала, зачем написала все эти гадости о своих подругах. Не такие уж они и плохие. Видно, день не задался, родители ссорились… Хотя Ира порой и впрямь неприятная, любит командовать, а в главари ее никто не выбирал. Одним словом – «задавака». Наташа тихая и себе на уме, «с закидонами». А Леся просто глупая, все время заглядывает в рот Ире, что та скажет. «Шестёрка» – обидное слово. Конечно, Симкина погорячилась. И почему только не спрятала злополучную тетрадь в стол, не убрала на книжную полку, не сожгла отвратительную запись в пепельнице