Суженая инкуба. Надежда Волгина

как зря! Чихала я потом и растирала слезы по щекам минут пятнадцать. Что же за гадость так может пахнуть?!

      Когда вернула себе зрение и нюх, я решила предпринять небольшую вылазку. Должна же я выяснить, где нахожусь. Кроме того, мне срочно понадобился туалет, который я и разыщу в первую очередь.

      Дверь открылась без скрипа, и я ступила на небольшую площадку, с которой вниз вела винтовая лестница. Я бы ее не увидела и, наверное, сломала бы себе шею, если бы не еще один факел, освещавший площадку. Очень низко надо мной нависал куполообразный потолок. По всей видимости, я находилась на самом верху какой-то башни. Ох уж эти любители старины! У них тут даже электричества нет. Как они тут живут или работают?

      Ноги мои совершенно закоченели от соприкосновения с камнем, из которого тут было все, казалось. Коме того, по полу сквозило так, что колыхались полы моей сероватой сорочки, доходящей до щиколоток. И почему в больницах дают сорочки, но не прилагают к ним халаты? От одного такого, желательно махрового, я бы сейчас не отказалась. Кожу уже покрывали мурашки, но я продолжала спускаться по лестнице, пока не дошла до площадки побольше. С нее вели уже четыре двери. И тут горел еще один факел, освещая дальнейший спуск.

      Останавливаться я не стала, решив, что за дверью такие же палаты и спящие пациенты. Третья площадка была последней. Лестница закончилась, и начинался коридор, в конце которого я разглядела более яркий, нежели от одинокого факела, свет. На него я и пошла. К тому моменту мои естественные потребности заявили уже с такой силой, что я едва сдерживалась, так и не обнаружив уборную.

      Коридор вывел меня в просторную залу, освещенную несколькими факелами и свечами в старинных массивных канделябрах. В резном кресле с высокой спинкой сидел белобородый старец и внимательно вчитывался в толстый фолиант, раскрытый примерно посредине. Казалось, мое появление осталось для него незамеченным, но уже в следующий момент я встретилась взглядом с пронзительными голубыми глазами, в которых плескалось изумление.

      – Уже на ногах?! – воскликнул старец, вскакивая с кресла и подбегая ко мне. Я успела заметить, что на нем надет бархатный халат в пол, в вырезе которого выглядывает белоснежная кружевная рубаха. – Удивительно! – принялся кружить он вокруг меня, трогая и разглядывая. – И ничего не болит? – дотронулся он почему-то до моего лба. – Сверх регенерация… Первый раз с таким сталкиваюсь…

      – Извините…

      Попыталась заговорить с ним я, но меня тут же перебили:

      – С ума сошла! Она босая!..

      И тут произошло самое невероятное за все то время, что находилась в сознании. Старец схватил меня за руку, и мы с ним оказались в той самой комнате, из которой и началось мое маленькое путешествие. Признаюсь, что чуть не обделалась от страха, когда поняла, что же произошло. А когда увидела, как старец провел рукой над лубком, и тот превратился в мягкое ложе, то и вовсе едва не свела на нет все его или еще кого старания по моему излечению.

      – Живо в постель,