(Не)рабыня для Шейха ада. Юлия Рябинина

его заостренного ушка дернулся. – Я чувствую, ты пахнешь фило², – амазонка втянула в себя воздух.

      Фирса затрясло.

      – Хелена, шейх приказал поторопиться, – встрял тот кентавр, на котором она восседала. Белый окрас его кожи выдавал в нем альбиноса. – Оставь этого сатира.

      Брошенный девушкой на кентавра взгляд заставил его замолчать.

      – Идите, ищите дриаду! – и она снова обратила свой взгляд на Фирса. – Мне нужно расспросить его о местонахождении нашей потеряшки.

      Фирс сглотнул слюну в пересохшем горле. Внизу, между ног сатира, уже давно был готов к совокуплению его пенис. Все было в руках амазонки.

      Кентавры, переглянувшись между собой, разбрелись в разные стороны по саду, который простирался вширь на многие километры.

      – Ну, что, сатир, – ухмыльнувшись, спросила собеседница, – сам расскажешь, или…

      Ее рука молниеносно спустилась вниз по его торсу, на мгновение зарылась в шерсть и, наконец-то, выудила фаллос наружу.

      – Я смотрю, ты все-таки готов к «или».

      Девушка не стала долго ходить вокруг да около, взяла его за член и повела к пригорку, который идеально подходил для плотских утех. Небольшой выступ мог служить стулом, на которой и присела дева, раскинув ноги в разные стороны. Набедренная повязка задралась, оголяя ее розовую не до конца побритую промежность. Сатир со свистом втянул в себя воздух и сходу врезался восставшим пенисом в ее горячее лоно.

      Амазонка откинулась на руки и задышала быстрее.

      – Фирс, как же мы давно не виделись, – прошептала она, закусывая губу и постанывая.

      Сатир схватил ее загорелые бедра и начал с остервенением вдалбливаться в нее. А сам так и представлял себе, как его Хельга сейчас, замерев на дереве, наблюдает всю эту картину. Но его сущность не поддавалась контролю. От природы похотливый зверь, сатир ничего не мог с собой поделать, тем более, когда ему предлагали себя сами. А Хельга уже не раз побывала в его руках. И его тело, конечно же, помнило те удары плетки, которые сыпались на его спину и бедра, и…

      – Глубже… – простонала амазонка.

      «Ха!» – усмехнулся Фирс про себя. Конечно, ему не сравниться с кентаврами, которых имела у себя в любовниках эта дева. В том и заключалось отличие Амазонок от нимф, что последние могут принимать форму и наслаждаться тем, что есть у их любовника.

      Фирс, видя, как вздулись на шее девы вены от его быстрых толчков, опустил одну руку промеж ног амазонки, и его палец легко протиснулся в разгоряченное лоно вместе с пенисом.

      – О, да! – захлебнулась девушка криком и, выгнувшись дугой, излилась любовными соками прямо на фаллос сатира.

      Еще пара толчков, и его семя брызнуло ей на живот.

      Протяжное «у-у-у» разнеслось по саду. И слишком поздно сатир увидел, как глаза девы тронул победный прищур. Она смотрела именно на то дерево, на котором сейчас сидела нимфа.

      – Дерево! – громко крикнула она, и рука с оттопыренным указательным пальцем взметнулась

2

Сексом (греч.)